Поддельные шедевры

Голос судьи, облаченного в традиционную мантию, раздавался в полной тишине:

- Именем основного закона Федеративной Республики Германии…

Наступал финал позорной трагикомедии, разыгранной двумя проходимцами от искусства на величественном фоне семивековой истории любекской церкви св. Марии.

- Суд постановил:

Реставратора Дитриха Фея приговорить к 20 месяцам тюремного заключения. Живописца Лотара Мальската - к 18 месяцам тюрьмы. Осужденных взять под стражу.

Порок наказан, добродетель торжествует.

А какого возмездия достойны истинные виновники, те, кто произведения искусства, высокие творения человеческого духа, превратили в предмет купли-продажи, объект самого заурядного бизнеса? Те, кто расчистил и обильно удобрил почву для всевозможных спекуляций н неудержимого потока мелких и крупных фальшивок? Наконец, те, кто служат опорой отмирающего мира наживы, в котором за доллары, франки или марки покупается и продается все - от мясных консервов до черных рабов, от жевательной резинки до совести и чести художника?

Об этом на процессе молчали. Но веское слово еще будет сказано.

Не так страшен черт…

Подделки наводняют художественный рынок! Они проникают в коллекции, в музеи! От них нет спасения ни профанам, ни знатокам, ни даже специалистам!

Но так ли это? Правильно ли столь категорическое заключение?

Перед читателем прошло пять громких афер, связанных с подделыванием произведений искусства. Их героям как будто удалось одурачить как широкую публику, так и крупных экспертов и ученых. Действительно, если бы не очевидцы, видевшие Бастианини и Рухомовского за работой над фальшивками, если бы не саморазоблачения Доссены, ван Меегерена и Мальската, этим ловкачам долго удалось бы водить за нос коллекционеров и специалистов. Но присмотримся внимательнее. Ведь не всех ослепил блеск ольвий-ской тиары и красота архаической Афины. Вспомним, что Бредиус сам отказался от своей атрибуции касательно «Христа в Эммаусе», а подделанные фрески в Мариенкирхе никто из специалистов еще не успел изучить, как Мальскат выступил с саморазоблачением.

При всех этих крупных фальсификациях немалую роль сыграл ажиотаж, поднятый вокруг новоявленных «шедевров›. Этот ажиотаж ложился, как пелена, на глаза заинтересованных лиц и не позволял им спокойно и рассудительно, применяя все достижения современной науки, проводить экспертизы. Но, впоследствии, специалисты где с усилиями, а где и без особых трудов, сумели опознать фальшивки и восстановить истину.

Проследим вкратце один, пожалуй, наиболее сложный случай - экспертизу над картинами ван Меегерена, ибо здесь действовали чрезвычайно компетентные ученые, применившие самые современные научные методы.

Читатель уже знает, что комиссия во главе с Полем Коремансом, директором брюссельского Института художественного наследия, занималась проверкой шести картин «Вермеера» и двух - «Питера де Хооха», которые сам ван Меегерен назвал своими изделиями. При этом фальсификатор сообщил, что он их писал на старых холстах преимущественно XVII века. Действительно, анализ нитей показал, что холст старый. А рентгеновские лучи, пройдя сквозь верхние слои живописи, открыли остатки старой живописи, поверх которой ван Меегерен писал свои фальшивки.

Рентген вскрыл еще одно обстоятельство: кракелюры нижнего слоя и верхнего не совпадали. Иными словами, они возникли в Два четко разделенных периода, причем материал живописи в обоих случаях был различен. Даже поверхностный химический анализ показал, что фальсификатор употребил тушь, втерев ее в искусственные кракелюры, чтобы придать им более «древний» вид.