Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

   -- Это легче, чем ты думаешь, -- сказал Алан.  -- Открытые склоны холмов все равно что ровная дорога: если в одном месте стоит караул, обходи другой стороной. Кроме того, очень помогает вереск. И везде есть дружеские дома, хлева и стога сена. Да, кроме того, когда говорят, что вся страна покрыта солдатами, -- это не более чем просто громкая фраза. Солдат покрывает ровно столько места, сколько прикрывают подошвы его сапог. Однажды я удил рыбу в то время, как на противоположном склоне стоял часовой, и поймал прекрасную форель; а в другой раз сидел в кустах вереска в шести шагах от другого солдата и по его свисту научился славной песенке. Вот этой,  -- сказал он и просвистел мне мотив. -- А кроме того,  -- продолжал он,  -- теперь уже далеко не так скверно, как это было в сорок шестом году. Теперь горные страны умиротворены, как говорят красные мундиры. Не мудрено, если во всей стране, от Кантейра до мыса Резса, не осталось ни шпаги, ни ружья, кроме тех, которые осторожные люди запрятали в солому на крышах! Но мне хотелось бы знать, Дэвид, как долго всё это будет продолжаться. Можно подумать, что скоро конец, раз такие люди, как Ардшил, находятся в изгнании, а люди, подобные Красному Лису, сидят, попивая вино, и угнетают бедных. Но трудно решить, что народ может выдержать, а чего -- нет. Иначе, почему это Рыжий Колин до сих пор свободно разъезжает по моей бедной родной стране и не находится храброго малого, чтобы всадить в него пулю?

   С этими словами Алан погрузился в задумчивость и долгое время сидел грустный и молчаливый.

   К характеристике моего друга прибавлю ещё, что он был очень искусен в игре на всевозможных инструментах, но в особенности на волынке; что он был известным поэтом на своём родном наречии; прочел много книг, как французских, так и английских; был метким стрелком, хорошим рыболовом, отлично владел как кинжалом, так и шпагой. Его недостатки были сразу заметны, и я уже узнал их все. Худшим из них была ребяческая наклонность обижаться и набиваться на ссору. Со мной он сдерживался, помня о том, как мы вместе сражались в капитанской каюте, но потому ли, что я хорошо защищался, или потому, что я был свидетелем его собственной доблести -- этого я не могу сказать. Вообще же он очень любил храбрость в других, но более всего восхищался ею в самом Алане Брэке.

XIII.

   Настал вечер. Стемнело настолько, насколько вообще темнеет в это время года, то есть было ещё довольно светло, когда Хозисон просунул голову в дверь капитанской каюты.

   -- Выходите,  -- сказал он,  -- и посмотрите, не сможете ли вы помочь нам с ориентировкой на местности.

   -- Надеюсь, это не опять какой-нибудь из ваших фокусов?  -- спросил Алан.

   -- До фокусов ли мне теперь!  -- воскликнул капитан.  -- У меня есть другое, о чем нужно сейчас думать: бриг в опасности!

   По его тревожному виду и более всего по резкому тону, которым он упомянул о бриге, нам стало ясно, что он не хитрит. И потому мы оба, не особенно опасаясь предательства, вышли на палубу.

   Небо было ясно, но дул сильный, холодный ветер; дневной свет ещё не совсем погас, и в то же время ярко светил почти полный месяц. Бриг шел на бейдевинд, чтобы обойти юго-западный угол острова Малл.

   Горы этого острова (выше всех Бен-Мор, с туманной шапкой на вершине) виднелись целиком над дугой бакборта. Хотя это направление не было благоприятно для "Завета", он несся со страшной быстротой, то ныряя, то взлетая, преследуемый западной волной.

   Ночь все-таки была вовсе не такая уж и плохая для плавания в море, и я уже начинал удивляться, что же так беспокоило капитана. Но вот бриг внезапно поднялся на высокую волну, и я увидел, что из освещенного луной моря точно бил фонтан, а вслед за этим мы услышали глухой шум и рев.

   -- Как вы думаете, что это такое?  -- спросил мрачно капитан.

   -- Море, разбивающееся о риф,  -- сказал Алан.  -- Теперь вы знаете, где он находится. Что же вам ещё нужно?

   -- Да, -- отвечал Хозисон,  -- но если бы он был единственным...

   И действительно, пока он говорил, появился другой фонтан, несколько дальше, к югу.

   -- Вот,  -- воскликнул Хозисон, -- вы сами видите! Ветер занёс нас прямо к рифовой гряде! Но ведь вы, сэр, говорили, что знаете здесь всё. Что вы на это скажете?

   -- Я думаю,  -- отвечал Алан,  -- что это должны быть так называемые Торрэнские скалы.

   -- Много ли их?  -- спросил капитан.

   -- Право, сэр, я не лоцман,  -- сказал Алан,  -- но мне кажется, что они тянутся где-то миль на десять.

   Мистер Шуан и капитан переглянулись.

   -- Я полагаю, что между ними должен быть проход!  -- заметил капитан.

   -- Без сомнения, -- сказал Алан. -- Но где? Впрочем, я как будто припоминаю, что море здесь несколько свободнее около берега.

   -- Да?  -- сказал Хозисон. -- Нам тогда придется держать круто к ветру, мистер Шуан, и подойти настолько близко к краю Мала, насколько это возможно. Хотя и тогда ещё земля будет закрывать нас от ветра, а эти камни останутся на подветренной стороне. Что же, раз мы уж попали сюда, приходится продолжать путь.