Поддержание. Корпорация прогресса

Раньше здесь располагалась кофейня. История ее началась примерно пару веков назад, семейный бизнес передавался из поколения в поколение, став символом центра. Поддержание выкупило историческую забегаловку, пережившую под его стенами войну, и обещало сохранить. Обещание сдержали лишь частично. Сквер остался на прежнем месте, обзавелся покачивающимися на гравиподушках лавочками, аккуратными тропинками и вечнозелеными искусственными кустами. Кофейню автоматизировали и уменьшили до аппарата с парой столиков вокруг. Потом пропали и столы, их заменила памятная табличка.

Том оторвался от ее изучения и посочувствовал бывшей кофейне. Аппарат, выполняющий ее функции, привлекал скорее запахом, чем видом: он был так хорошо запрятан между пышными кустами, что заметить его оказалось довольно трудно, если, конечно, не знать заранее, куда нужно смотреть. Впрочем, много подсказок Тому и не требовалось, за этим ароматом он пошел бы в пекло. Пришлось признаться себе, что Макса с его странным пойлом в жизни все-таки не хватает. Успел привязаться к этому придурку, а может, просто к нормальному отношению.

Аппарат был занят. Том остановился на вежливом расстоянии, осматривая конкурентку за обладание чашкой кофе: миниатюрные белые ботиночки, две стройные ножки, уходящие под начинавшуюся чуть выше колен темно-коричневую юбку, которая весьма удачно подчеркивала округлые бедра и узкую талию, светлый пиджачок, наполовину скрытый копной черных вьющихся волос. Весенний ветерок легко перебирал их, наводя беспорядок. В ожидании Том лениво думал о том, сколько ей было лет. Со спины совсем не угадать, казалось, разброс мог составлять лет до тридцати, не меньше. Скажешь «девушка», а повернется… Завитки ее пышных кудряшек слегка покачивались, соблазнительно маня протянуть руку и расправить их, он представлял ее совсем девчонкой.

Она сделала два шага назад и остановилась, помешивая кофе. Том подумал, не обойти ли по траве, и тут девушка стремительно обернулась, как по взмаху палочки невидимого дирижера. Он успел с необъяснимым внутренним торжеством отметить, что не ошибся: она была молода, не больше тридцати, быть может, двадцати пяти?

– Подыграй, – донеслось до него.

На секунду Том растерялся, мог бы поклясться, что она даже не пошевелила губами. Прежде чем он успел ответить, она взвизгнула, выпустила стакан из рук и тут же в панике прикрыла пальцами рот, словно звук напугал ее сильнее, чем «неожиданное» столкновение. Том запоздало отпрянул и понял, что вожделенный запах кофе останется с ним надолго. Мысленно поаплодировал актерскому таланту незнакомки.

– Часть с обливанием можно было и пропустить.

– А какого черта ты ко мне подкрадываешься? – завопила девушка, с грозным видом уперев руки в бока. Ни следа испуга или смущения на лице не осталось, возмущалась она искренне. Почти.

– Даже не собирался, – открестился Том, попутно перебирая в уме всех знакомых или хотя бы просто запомнившихся женщин. Нет, ее он не знал.

– Ой, да ладно, – прищурилась она, – ты приперся именно сюда и именно сейчас ради кофе, конечно. Именно в эту вот минуту, в три часа дня, да?

Том открыл рот, собираясь сказать, что так оно, в общем-то, и было, но передумал и закрыл, закусив щеку и рассматривая наглую девчонку. Таких он совершенно точно не встречал: черные кудри обрамляли бледное, с совсем легким румянцем, лицо в форме сердечка; острый подбородок чуть задран вверх; пухлые розовые губы, искривленные в ехидной усмешке. Но самыми странными были огромные глаза, пристально смотрящие из-под густой и слегка длинноватой челки. Почти белые. Жидкое серебро, окружающее гневно сузившиеся зрачки, гипнотизировало. Том не мог оторвать взгляда, как не мог понять и собственной реакции: ее глаза приковывали и вызывали отторжение одновременно, почти отвращение. Она напомнила кукол из магазина игрушек. Мать запрещала заходить в него, над дверью висел сканер, потому Том проводил много времени, прильнув к прозрачной стене и рассматривая чудеса на вращающихся подставках. Там были популярны эти куклы – жуткие создания с жуткими глазами, выставленные на видные места и противные до холодка на затылке.

Девушка отвела взгляд первой, ловко наклонилась, подхватив упавший стаканчик, и швырнула его в утилизатор. Ощущение было таким, словно с Тома только что оковы сняли.

– Этот был последним третьего сорта, – предъявила она с интонацией судьи, выносящей смертный приговор. Обжалованию не подлежит.

На голову ниже него, нахмурившаяся до глубокой складки между бровей, она смотрелась до странного угрожающе и ничуть не комично. Том растерянно пожал плечами, не найдя, что ответить.

– Анна, время, – раздался позади них грубый мужской голос. Том сделал шаг в сторону, пропуская девушку по тропинке. Показалось, или на лице ее отразился мимолетный испуг?