Поделись своей любовью

Смеяться было неудобно. Злиться бесполезно. Зноя такие особенности послеродовых пациенток, ты стараешься не только проговаривать нужное для них, но и записывать многократно в розные памятки. Хотя есть вероятность, что и их пациентки забудут но тумбочке при выписке домой или где-нибудь потеряют.

Мы постучали в дверь и вошли в первую палату.

Песчаного оттенка стены привносили тепло пустыни в этот промозглый осенний день. Грустный вид за окном основательно портил настроение и совершенно не располагал женщин даже на кратковременную беседу.

— Солнышки мои, обход. Расскажите, какая у вас утром была температура, что болит, как ребенок берет грудь?

Потихоньку все расшевелились, завязался разговор.

Женщина, родившая пару часов назад, спросила у меня: «Можно уже вставать?»

Тени под глазами и заострившиеся черты лица выдавали усталость.

— Лежите! Ради Бога, лежите! Первый подъем только вместе с акушеркой. И будет просто прекрасно, если вы натянете бандаж. Есть у вас?

— Подойдет тот, что носила во время беременности?

— Конечно!

— Еще одно… Мне неудобно вас просить, но я очень хочу пить, а у меня ничего с собой нет, принести некому — муж в командировке, родители живут далеко, а подруг в этом городе я не успела завести. Мы только сюда переехали…

— Никаких вопросов. Любовь Юрьевна, пожалуйста, сделайте девушке чаек с сахаром.

— Так у меня и бутерброды есть, и конфетки, сейчас все принесу!

— Спасибо вам огромное! А то у меня сил совсем не осталось.

— А мне нужен бандаж? — спросила миловидная женщина после кесарева сечения.

— Конечно, меньше будет болеть рана! И двигаться комфортнее. Давайте помогу его надеть.

Как все-таки мелочи делают жизнь легче и приятнее!

В палатах все досконально продумано, чтобы пациенткам было уютно. «Любо-дорого посмотреть», — так часто говорят они.

Удобные кровати, кресло, диваны, бытовая техника, детские и журнальные столики и… тщательно подобранный и вышколенный медицинский персонал. Акушерки для послеродового отделения должны иметь особые качество: быть спокойными, как удавы, тихими, вежливыми, умеющими обойти острые углы, не реагирующими болезненно но замечания. «Не так посмотрело, не так сказало», — и все, конфликт обеспечен. Ласковый взгляд, приветливая улыбка, выдержанная речь — это необходимость для успешной коммуникации с родильницами. Слишком уж они чувствительные!

Во второй палате царил маленький хаос. Мамы занимались неотложными, по их мнению, делами: одна громко разговаривала по телефону, раздавая команды абоненту на другом конце провода, другая жужжала феном после душа, взбивая волосы потоком сухого воздуха, а третья миксером дробила фрукты в бананово-яблочную кашицу. Хорошо, что малыши не реагировали на этот шум и сладко посапывали у себя в кроватках.

Я спокойно отношусь к таким вещам. Любое проявление жизни, если оно не имеет непоправимых последствий, меня радует. Пусть лучше в палатах царит такая кутерьма, чем они стояли бы пустыми. Нет вида ужаснее, чем послеродовое отделение без детского плача и женской суеты.

— Доброе утро, дорогие мои, обход! Я немного подожду, а вы подготовьтесь.

Все, как одна, послушались, и скоро в палате установилась совершенная тишина. Тут заплакал чей-то малыш.

— Можно я поднимусь к нему? — заволновалась мама.

— Конечно! Вы не должны о таких вещах спрашивать, — ответила я. — Дети — самое главное, что есть на свете.

— И в роддоме, — добавила Любовь Юрьевна.

Я глянула на этот прекрасный маленький комочек, и захотелось с ним понянчиться.

Мы, акушеры-гинекологи, как один, — многодетные родители! Каждый ребенок, пришедший в этот мир с нашим участием, — родной! И все — любимые.

Конечно, в этом отделении на каждом шагу подстерегают тяжелые осложнения. Кровотечение, сепсис, тромбоэмболия встречаются крайне редко, но каждый раз это удар под дых, неожиданный и беспощадный. Тяжелые аллергические реакции тоже не новость. Бывало всякое.