Поделись своей любовью

— А вот бабушка говорила, что замуж надо выходить по расчету, — встряла Любовь Юрьевна. — Шальная любовь обречена. Нужно трезвым взглядом смотреть на человека и понимать, сможешь ли ты прожить с ним всю жизнь, смирившись с недостатками. Страсть закрывает глаза и лишает разума. Но! Когда я встретила своего мужа, то забыла про это наставление.

— Если бы не было страсти, закончились бы люди, — высказала я свое мнение. — Рациональное мышление не такое уж и интересное. К словам нужна музыка, только тогда появляется песня. Эмоции, порыв, влечение — это музыка.

— Бабушка хотела для меня зрелых чувств, а я всю жизнь живу с мужем как на вулкане, — продолжила Любовь Юрьевна.

— Зрелые чувства — чистой воды приспособление. Люди не любят друг друга, а подстраиваются. Так тоже можно жить. Каждый волен выбирать свое, — возразила я и обратилась к Александре. — Мечтай, создавай себе программу. И Бог в помощь!

Невыносимо мне с тобою быть в разлуке,
И даже сон я принимаю за врага.
Не слышу голос твой и мучаюсь от скуки —
В неосязаемых мирах ты далека.

Не отпущу тебя в просторы мирозданья,

И если жизнь захочет счастье отобрать —
Я подарю тебе ритм сердца на прощанье,
Но до последнего мгновенья буду ждать…

Людмила Юрьевна собрала документы, и наша процессия двинулась по палатам.

— Доброе утро! Показываем животики. Если есть вопросы, задавайте.

Я уже много лет говорю эту заученную фразу, хотя точно знаю, что на обходе вопросов обычно не бывает. Они появляются после того, как за врачом закрывается дверь, и чаще всего задаются тому, кто всегда рядом, на посту, в процедурном и смотровом кабинетах — акушеркам. Или соседкам по палате, особенно если те много раз рожали и знают все нюансы послеродового периода.

Редко, но встречаются пациентки, которые ведут в блокнотах или тетрадях записки якобы ничего не понимающих мам, а потом с пристрастием проводят дознание, пытаясь установить факт преступной некомпетентности врача.

Уставшие женщины бывают невнимательны, многое забывают, в том числе и имя палатного доктора, будь он обвешен с ног до головы табличками. При расспросах к таким, как всегда, никто не заходил, ничего не объяснял и не показывал. Устраивать очную ставку с персоналом бесполезно — они все отрицают и никого не признают. Здесь рецепт один — терпение и бесконечные переговоры.

Помню один анекдотический случай. На утреннем обходе заведующая стала что-то выспрашивать у родильницы про гигиену. Та ничего толком не могла объяснить.

— Так, кто у вас лечащий врач? — поинтересовалась руководительница.

— Не помню, женщина какая-то, — засомневалась пациентка.

Тут в палату буквально влетел наш местный Казанова — лысый, брутальный, эффектный доктор Петр Иванович.

— Доброе утро! Простите за опоздание, на УЗИ задержался.

— Вы вчера здесь делали обход? — строго спросила заведующая.

— Конечно, и вчера, и позавчера. Это моя палата. Смотрите, и дневники написаны моей рукой.