Поделись своей любовью

— Бог простит, — немного успокоившись, всхлипнула она. — Нас так постоянно тычут носом в отсутствие сострадания к людям, а они вон как…

— Не хотим мы понимать друг друга. Есть у меня одно воспоминание. Мне тогда было четырнадцать лет. Очередное весеннее утро. Собираюсь в школу, а мне вдруг начинает болеть живот. Потом появилась рвота, температура, резкая слабость… Понятное дело, я никуда не пошла. В обед мама прибежала с работы, увидела меня в плачевном состоянии и потащила в поликлинику. На осмотре заподозрили аппендицит и выдали направление на госпитализацию. Помню, вышли мы тогда на улицу. Яркое солнце, теплый ветерок, радостное щебетание птиц, сильный запах цветов, а у меня такое головокружение, что все это великолепие создало эффект пролетающего мимо на огромной скорости поезда. Машины у нас не было. О такси в то время речи не велось, поэтому в больницу мама повезла меня на маленьком, тесном и душном автобусе. Я села у окна, подперев рукой голову и изо всех сил старалась подавить тошноту. На очередной остановке вошла огромная женщина пожилого возраста, добралась, растолкав людей, до меня, и уткнулась своим необъятным животом в мое ухо. В какой-то момент я услышала жуткое бульканье ее кишечника, но мне было так плохо, что хоть в колокол звони — я не отреагирую. Так мы ехали остановки две. Наконец она прервала молчание и громко стала меня стыдить за невоспитанность: «Неужели не догадаетесь уступить место?» Мама молчала, потому что никогда не спорит с посторонними, я попыталась привстать, меня замутило и ничего не оставалось, как сесть обратно. А пассажирка продолжала и продолжала меня чехвостить. Благо, мы доехали до нужной остановки и вышли. Аппендицит подтвердился. Гнойный. Операция прошла успешно. Когда после нее мне разрешили поесть, у меня от первой ложки бульона прихватил живот. Я тогда сразу вспомнила попутчицу из автобуса и звуки ее естества. Вот так бывает в жизни. Мы часто нападаем на окружающих или отвергаем их, во многом не разобравшись.

— Точно, — вздохнула Любовь Юрьевна и вытерла слезы.

Вдруг я увидела, как в отделение вошла Александра Владимировна Головлева, клинический ординатор, умная, талантливая, трудолюбивая, решительная. Мама маленькой девочки, которую она растила одна. Знаю, что недавний развод дался ей нелегко, но не сломал ее ни как человека, ни как женщину.

Имея яркую внешность, привлекающую мужчин, она сделала ставку на профессию. Отношения, я так понимаю, ей сейчас не особо нужны, хотя… Чужая душа — потемки, кто знает, что происходит там, за закрытой дверью.

Лицо Головлевой сразу привлекает взгляд. Его нельзя не выделить из множества других. Славянские черты, тонкий нос, красивые губы, но главное — глаза. Глубокие, завораживающие, неповторимые. Достаточно один раз посмотреть, чтобы не забыть никогда. Они излучают неповторимую энергию, согревающую душу и сердце. Понятно, если ее взгляд так влияет на женщин то, что происходит с мужчинами!

— Ирина Петровна, доброе утро! Явилась в полной готовности вам помогать, располагайте мной.

— Доброе утро! Ты оставила свою крошечную доченьку только лишь для того, чтобы прийти на работу в субботу? Мне хочется прогнать тебя домой!

— Она сейчас с моими родителями, не думаю, что этой плохой вариант. Вы же знаете, я недавно развелась с мужем. Нужно учиться, чтобы зарабатывать. Без денег никак!

— Это единственный вариант решения проблемы?

— Сейчас — да. Я разочаровалась в мужчинах. Не доверяю им от слова совсем. Стала сама себе поддержкой и опорой. Так, оказывается, надежнее.

— Прости, почему вы развелись? — неожиданно для себя спросила я.

— Из-за его патологической ревности. Это тяжело — непрерывная слежка, постоянные звонки, проверки. Нервы, как струны, рвал. Бесконечное: «Ты меня любишь?» — и требование в ответ: «Да! Ты самый лучший, ты самый любимый!» Здоровый мужик, а погладь по головке и поставь градусник в ротик.

— А почему все еще носишь обручальное кольцо?

— Наверное, так говорю «нет» ненужным связям.

— Александра, не сомневаюсь, что пройдет совсем немного времени, и ты встретишь достойного человека. Я же вижу, как вокруг тебя вьются поклонники. Караулят, ждут после работы с цветами.

— И что с того? Все начинается почти одинаково. Главное, что происходит потом, когда спадает накал страсти.

— А что не получается?

— Не получается искренне поверить в серьезность намерений… В долгую перспективу. В надежность обещаний. Пробовать уже не хочется. Жалко времени и нервов. Хочется подарка судьбы. Хочется, чтобы екнуло, — вот он, мой единственный.

— Я рада твоему пониманию, что спинка стула не может и не должна быть единственной опорой в жизни. Привычка все решать самостоятельно ведет к одиночеству.

— Знаю, тем не менее, очень хочу состояться как врач.

— Все будет хорошо. Ты сейчас как прекрасная роза без шипов. Боишься полностью раскрыться, чтобы не погибнуть в безжалостном мире. Не переживай, придет время, теплое солнце тебя согреет, и ты примешь его ласку с радостью.

— Спасибо. Можно с вами на обход?

— Конечно, будешь докладывать мне истории.