Поделись своей любовью

Кстати, фразу «Я вас понимаю» перестала применять после диалога с женщиной-психологом, у которой произошел выкидыш на большом сроке беременности. Имея цель успокоить человека, в ответ я получила сплошной крик: «Вы меня понимаете? Не смешите! Что вы знаете про потери? Наверное, радуетесь, что это не у вас случилось. Выйдите из моей палаты и не бесите меня!»

Поэтому сейчас я предпочитаю не спешить со словами, а вначале просто побыть рядом с женщиной, которая переживает горе, почувствовать ее.

С ненужными разговорами у меня есть одна ассоциация из жизни. Однажды мы с мужем поехали в зоопарк. Стоял знойный летний день, животные, изнемогая от жары, прятались в тень, старались избегать лишних движений и на удивление… молчали. Мы шли между вольерами в полной тишине, необычной для места обитания животных. И вдруг издалека донеслось дружное блеянье стада овец. Так всегда, неуместная болтовня — главный враг равновесия покоя.

В приемном отделении на стуле спокойно сидела миловидная девушка с нежными чертами лица, ярко-голубыми глазами и в платье такого же цвета, тихо отвечала на вопросы акушерки: место проживания, место работы, где наблюдалась.

Я глянула на часы, стрелки на них сомкнулись на цифре один.

— Добрый день! Я ответственный дежурный врач, меня зовут Ирина Павловна.

— Здравствуйте, — доброжелательно ответила девушка.

Я глянула в заполненную историю родов. Итак, Арина. Ее поведение было настолько кротким, что я решилась задать вопросы.

— Арина, расскажите, пожалуйста, что вас привело в роддом?

— Вчера мы ходили с мужем в ресторан, наверное, я чем-то отравилась… Вечером мне стало плохо, заболел живот, а потом открылась рвота. К полуночи все успокоилось, но я стала меньше ощущать шевеление ребенка. Я его потолкала, вроде бы почувствовала несколько движений, успокоилась и заснула. Проснулась утром около восьми, в девять словила себя на мысли, что снова не слышу малыша. Рассказала об этом мужу, и мы решили ехать в роддом, — спокойным голосом говорило горькое горюшко. — Здесь мне сказали, что мой сын умер.

За спиной раздался легкий шорох. Я обернулась. В проеме двери стоял молодой мужчина и беззвучно плакал.

— Это, к сожалению, так, Арина. И сейчас нужно вызывать роды. Я сделаю все, чтобы они прошли быстро и без боли. Вас переоденут, отведут в предродовую. Вначале вы будете находиться там. Назначения все расписаны, если хотите узнать о чем-то подробнее, спрашивайте.

После недолго молчания девушка задала вопрос:

— Как вы думаете, почему умер мой ребенок?

— Невозможно точно сказать. Ситуация разъяснится после получения результатов вскрытия. Но поверьте, причина будет найдена, как и однозначное объяснение произошедшему.

— А если бы я раньше приехала, его можно было бы спасти? — женщина крепко сжала в руках край платья.

— Не думаю. Только не смейте себя в чем-то винить!

— Я же так готовилась, принимала витамины, сделала нужные прививки, — чуть задрожавшим голосом проговорила Арина.

— К сожалению, прививки от смерти нет, — произнесла я.

А в голову пришла мысль, что время и место смерти изменить, наверное, нельзя.

Про вину я сказала не зря. Несколько раз мне приходилось беседовать с пациентками, потерявшими ребенка. Большинство из них винили в случившемся именно себя: чему-то не придали значение, не вовремя пошли к врачу, не принимали лекарства и так далее, и так далее…

Одна ругала себя за то, что, не услышав вечером шевелений плода, не поехала в больницу. Она предпочла успокоиться, потому что была крайне уставшей после рабочего дня; утром, понятно, ничего уже нельзя было изменить.

— Игорь Петрович, продолжайте оформлять госпитализацию, а к вам, Арина, я подойду позже, когда вы уже будете в отделении.