Поделись своей любовью

— После вашей больницы я точно пойду в магазин и куплю себе что-нибудь интересненькое из одежды. И в ресторанчик забегу кофе попить с пирожным. Не могу уже дома сидеть сиднем. Хочется глотка свободы. Не поверите, но ваши белые стены мне сейчас в радость! Да и вы такая обаятельная, совсем не похожи на врача, скорее на актрису, что ли, какую. У вас голос такой приятный и речь красивая.

— Спасибо. Только давайте вначале проведем осмотр. А то как бы к хирургам не попасть на вечеринку.

Слава Богу, все оказалось неплохо, небольшой застой молока. Я дала рекомендации, оформила отказ и отпустила нашу залетную птичку порхать дальше.

Снова раздался звонок на мой сотовый телефон. Алексей Семенович.

— Что случилось, Леша?

— Из патологии подняли рубец без вод, толщина — 1,7 мм, шейка наглухо закрыта. Что будем делать?

— Разворачивай операционную. Ты оперируешь, я ассистирую.

— Спасибо, о, мой учитель!

— Не паясничай, лучше готовься.

И снова вверх по лестнице, и снова сияющие огни операционной. Яркий свет в самом сердце обволакивающей мглы.

Я люблю момент подготовки к операции. Переодеваешься, моешь руки, смотришь, как медицинская сестра разворачивает блестящие инструменты, раскладывает их на столике. Такой бессменный ритуал, который настраивает на работу.

Привели беременную, усадили ее на операционный стол спиной к анестезиологу. Тот стал колдовать с анестетиками. Я уже была полностью экипирована и ждала от него сигнала.

Женщина задрожала.

— Вам холодно? — спросила я у нее.

— Мне очень страшно.

— Это же у вас повторная операция. Во время предыдущей что-то произошло?

— Да нет, все началось и закончилось неплохо, только я не могу забыть это отвратительное чувство, когда у тебя копошатся в животе. Более того, я случайно увидела свой внутренний мир в отражении в лампе. Она висела прямо надо мной.

— А было больно?

— Нет. Совершенно нет. Просто шокировали картинки и ощущения.

— Понятно. Вы не против, если сейчас анестезия также, как и в прошлый раз, будет спинальной?

— Нет.

— Тогда обещаю, что всю операцию буду с вами разговаривать. Чтобы вы не боялись.

— Хорошо, — пациентка немного успокоилась. Нашла понимание.

Любимцев ввел обезболивающее и сказал женщине:

— Ложимся, моя дорогая. По ножкам тепло побежало?

— Да, — ответила та.

— Ну и отлично, — подытожила я. — Сейчас мы помоем вам животик, а начнем только тогда, когда вы перестанете все чувствовать. Сколько лет вашему старшему ребенку?

— Семь, — с улыбкой сказала женщина. — Он так ждет меня. Каждый день звонит, плачет, что папа не умеет готовить и не помогает с уроками. И на час раньше отвозит в школу, потому что по-другому никак не получается.

Тут засмеялась операционная сестра Анна.

— Знаете, у нас дочку в школу всегда водила я. А утром так: пока приготовишь завтрак, накрасишься, оденешься, то выходить уже поздно. И мы с ней частенько не успевали к началу первого урока. Так было до пятого класса, пока муж не разрешил ей добираться самостоятельно. И вот однажды вечером я спрашиваю: «Доченька, как ты? Тебе не тяжело носить портфель? Может быть, нужна моя помощь?» А она отвечает: «Ни за что, мамочка! Когда я стала ходить в школу сама, то перестала опаздывать!» Вот так. А вы про час раньше!

Мы все вместе немного посмеялись. Это была приятная разрядка.

Леша старался, немного спешил от волнения, чуть-чуть не слушался, но в итоге все получилось замечательно. Рубец действительно оказался тонким, мы его иссекли, аккуратно сложили края матки, полюбовались сделанным, потом полностью ушили рану, заклеили ее повязкой и вздохнули.

Я старалась вслух не комментировать его действия. Если что-то было нет так, молча показывала, что нужно делать. Спинальная анестезия в разрезе обучения молодых специалистов неидеальна. Ушки-то у женщины все слышат.

Без малого прошел час.

— Мы закончили, — радостно объявила я женщине. — Поздравляю вас с рождением второго ребенка! Надеюсь, в этот раз вы чувствовали себя лучше, чем в первый?

— Без сомнения! Спасибо вам! — ответила она. — Я счастлива!

На меня накатила легкая усталость. Захотелось хоть ненадолго прерваться.

— Вот, Алексей Семенович, если мы сделаем маленькую паузу, мир не убежит от нас далеко вперед? — поинтересовалась я.

— Если что, догоним. Мы такие.

Внезапно чихнул Любимцев.

— Вот, правду говорю, — обрадовался Исаев.

— Будь здоров! — пожелала я другу.

— Не помогает! Не помогает мне это ваше «будь здоров», — отозвался Сергей Васильевич.

— А что тебе помогает?

— Большая человеческая любовь. Только она. Любовь — смысл жизни и лучшее лекарство от болезней и неудач.

— Любовь как смысл жизни — это уже профессия, — вставил Исаев.

— Так, мальчики, я сегодня уже утонула в водовороте боли, жизни, смерти, любви. Пора эти слова объединить в какую-то окончательную истину и написать ее золотыми литерами над входом в роддом.

Раздался звонок. Муж.

— Привет! Я вот выбрался в магазин, еды купил, придумал, чем тебя буду завтра кормить. Кстати, как дела?

— Формально хорошо.

Я в двух словах описала сегодняшний день.