Подельник века

И вот занемог уже Николай. Александра Федоровна, даже будучи в положении, не отходила от постели мужа, а заодно запретила ухаживать за ним свекрови, вдовствующей императрице Марии Федоровне. Та особенно беспокоилась, что ее младший сын – формально не цесаревич. Также «милая Аликс» отказалась от назначения регента и запретила пускать к мужу министров, замкнув все государственные вопросы на себя и на полтора месяца став фактической правительницей огромной державы…

Анечка Вырубова, тогда еще Танеева, знала обо всем этом от отца – обер-гофмейстера императорского двора, главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярией Александра Сергеевича Танеева. Знала она и о том, что большинство придворных, и без того недолюбливавших царицу-немку, вспоминали тот короткий период женского правления с содроганием и сделали бы все, чтобы оно никогда не повторилось. Хотя сейчас Александру Федоровну ненавидели не меньше, если не больше, а заодно и ее лучшую подругу…

Сама Анна была назначена фрейлиной императрицы лишь в 1904-м. А еще через три года вышла замуж за морского офицера Александра Вырубова.

«Во время венчания я чувствовала себя чужой возле своего жениха. Налево стояли их величества, окруженные детьми, великими княжнами, и дети великого князя Павла Александровича. Один из них, великий князь Дмитрий Павлович, принявший впоследствии участие в убийстве Распутина, в день моей свадьбы был очаровательным мальчиком. Гостей звали, кажется, лишь по выбору их величеств…» – вспоминала она впоследствии.

И почти сразу выяснилось, что бравый морской офицер психически нездоров, ему все еще снилось крушение броненосца «Петропавловск» в марте 1904 года. На корабле тогда погибли сотни моряков, адмирал Макаров и художник-баталист Верещагин. Но Вырубов выжил. А затем каким-то чудом сумел зарекомендовать себя и в семействе Танеевых, и при дворе.

Чтобы через год после громкой свадьбы брак был расторгнут, муж отъехал в швейцарскую клинику для душевнобольных, а жена навсегда осталась «повенчана» с царской фамилией. Причем вне какого-либо официального статуса. Фрейлиной замужняя дама быть уже не могла. Но продолжала регулярно навещать подругу и плодить слухи о нездоровых отношениях с семьей номер один, распускаемых в том числе фрейлинами, которые носили это звание по праву.

Разумеется, Аня считала, что и сама виновата в несложившейся личной жизни. Вовремя не высказала своего веского мнения, соглашаясь с тем, что советовали другие. Или просто была не создана для обычной семьи, по воле истории родившись, чтобы прислуживать другим… Конечно, все это не могло не вызывать в ее молодой трепетной душе противоречивых чувств, сомнений и слез.

Вот и сейчас она плакала, отправляясь к себе домой, в небольшой флигель, тут же, в Царском Селе, отличавшийся от царских хором, где она проводила большую часть времени, размерами и… отсутствием нормального отопления. Согреться здесь можно было разве только горячим чаем. И когда она ставила самовар, в дверь постучали.

– Аглаша? – спросила Вырубова. Но ответа не последовало.

Кто же это?

Дверь отворилась. На пороге стоял неизвестный. Хотя это как посмотреть. Тот же самый, что был в поезде с Брусиловым.

Вырубова и гость посмотрели друг на друга как носители одной, известной обоим тайны. Известный неизвестный протянул неофициальной фрейлине конверт и, ничего не объясняя, вышел. Вырубова повертела послание в руках. И спрятала в самое надежное место – за лиф[20].

6

Конверт получил и барон Штемпель. Донесение ему протянули в окошко экипажа. И к настоящему моменту курьер успел ретироваться и тут. А ротмистр, в отличие от предыдущих адресатов, решил не прятать и сразу же вскрыл личное послание. Внутри одного конверта находился еще один, поменьше, с припиской «Борису Александровичу лично в руки». А в нем – совсем маленькая бумажка, размером с современную визитку, где черным по белому было указано лишь следующее: «13.12.12 по старому стилю на старом месте».

– Ротмистр! – барона окликнули.

Он спрятал письмо и улыбнулся знакомому, коих у него было пол-Москвы…

7

В разных местах Москвы заседали знакомые лица… Группа засланцев из Службы эвакуации пропавших во времени расположилась на очередной конспиративной квартире, чтобы вновь обсудить подготовку к Романовским торжествам, защиту царя и Отечества. Диктофон традиционно писал все для истории, хотя вот уже несколько лет большинство присутствующих не обращало на него особого внимания. Говорили что хотели. И часто не по делу. Давняя беда агентов-нелегалов во времени, которые привыкают к чужой жизни и через энное количество лет в прошлом начинают воспринимать установки из будущего с изрядной долей скепсиса. Как в обычном офисе, где работника больше волнует размер аванса или величина отпускных, чем миссия всей компании…

– Скажите, а кто вы по званию?

– Я-то? Здесь или вообще?

– Здесь. Кто вы вообще, меня вообще не интересует… – призналась строгая дама.