Подъем Испанской империи. Реки золота

Лас Касас встретился с Сиснеросом в Аранде-дель-Дуэро в июле 1517 года. Было видно, что кардинал в унынии. Он был болен. Лас Касас счел, что дальнейшие разговоры с ним не принесут особой пользы, и благоразумно решил подождать прибытия короля Карла в Испанию. В случае если он не прибудет, Лас Касас собирался сам направиться во Фландрию. Рехинальдо де Монтесинос, брат красноречивого фрая Антонио, предложил сопроводить его, если он туда направится{1433}. (На самом деле Карл собирался впервые посетить Испанию в сентябре{1434}.)

Сиснерос уже занимался переработкой своей политики относительно Индий. Его новые идеи содержались в письме от 28 июля 1517 года{1435}. Они включали поощрение епископов Антильских островов оставаться в своих епархиях; назначение судей для расследования на Пуэрто-Рико, Ямайке и Кубе (которых настоятели могли назначать по своему усмотрению, и у Суасо не было права наложить вето), а также назначение доверенного лица и казначея на Кубе; назначение правительственных инспекторов, которые должны были присутствовать на всех кораблях с жемчугом для предотвращения злоупотреблений; разрешение торговцам покупать рабов с Жемчужного Берега и продавать их на островах – но только если с захваченными таким образом индейцами хорошо обращались; отправка рабочих из Андалусии, откликнувшихся на призыв городского глашатая; разрешение на легализацию торговли рабами с Багамских островов; выговор доминиканцам за их осуждение энкомьенды; отправка Лас Касаса в Кастилию и признание того, что на данный момент в инквизиции в Индиях для поиска еретиков или конверсо не было необходимости.

Данный курс скорее всего ему нашептал «Абуленсе» – фрай Франсиско Руис, на которого Сиснерос полагался в качестве советника по вопросам Индий в отсутствие Лас Касаса. Это означало окончательное отступление от курса, на который прежде делал ставку кардинал.

Импорт черных рабов был иным делом, и Сиснерос хотел, чтобы настоятели дождались прибытия Карла в Испанию. Он и решит. Возможно, мудрый кардинал видел последствия обязательств по ввозу черных африканцев в колонии{1436}.

Однако Сиснерос позволил своей просвещенной имперской политике, внушенной Лас Касасом, уйти в небытие – например больше не было рассуждений по поводу того, как будут оплачиваться услуги рабочих из Кастилии, отправившихся на Эспаньолу; не было их также и по поводу жалоб насчет almojarifazgo – налога с продажи, который стал одним из преимуществ в руках арагонской мафии; не было их и по поводу исполнения разрешения короля Карла Жоржи де Португалу на перевоз четырехсот черных рабов на острова.

Сиснерос покинул Мадрид вместе со своим окружением в сопровождении инфанта Фердинанда и епископа Адриана. Он направлялся к северному побережью Испании, где собирался встретить нового короля. Сиснерос и его свита остановились в Торре-лагуне и, миновав проход Сомосьерра, направились в Аранду-де-Дуэро, прибыв туда 15 августа. Перед тем как покинуть Мадрид, Сиснерос увидел первые экземпляры своей переведенной на семь языков Библии, за которую было частично заплачено золотом из Индий. Это был его памятник на века. Задуманная в традициях многоязычной версии Ветхого Завета III века, созданной ученым Оригеном, в первых четырех томах она содержала Ветхий Завет на греческом, латыни и древнееврейском – а также Пятикнижие Моисея на халдейском. Пятый том содержал Новый Завет на греческом и латыни, в то время как финальный том содержал словари и грамматику древнееврейского{1437}.

Сиснерос также заменил свиту инфанта Фердинанда. Это было сделано по приказу Карла, который 7 сентября – в день своего отплытия в Испанию – в довольно грубой форме писал своему брату из Миддлебурга: «Очень часто и с разных сторон я слышу, что многие из твоих домочадцев творят такое, что оказывает медвежью услугу католической королеве, моей матери, а также рушит гармонию между мной и тобой». Он пояснил, что отправил распоряжение трем ближайшим товарищам Фердинанда – великому командору Калатравы, маркизу Агилару (Педро Манрике) и епископу Асторги – покинуть королевский двор. Вместо этого за инфантом должны были присматривать эль клаверо (архивариус) ордена Калатравы, Диего де Гевара, и Шарль Пупе де Лаксао, один из собственных фламандских советников Карла. В то же время Алонсо Тельес Хирон, благонадежный андалузец и брат маркиза Вильены, должен был оставаться при нем до тех пор, пока вышеназванные господа не достигнут Испании{1438}.

Возможно, на бездействие Сиснероса относительно Индий повлияло письмо от судьи Суасо. «Грустно то, – писал он из Санто-Доминго, – что до прибытия судей вроде Айона, весь остров был полон людей. Но теперь можно увидеть лишь хижины пастухов». В самом большом городке за стенами Санто-Доминго было примерно двадцать пять жителей. В Асуа – тридцать семь, а в Сальватьерре-де-ла-Сабана – лишь пятнадцать. В Консепсьон-де-ла-Вега было сорок. Ларес-де-Гуахаба совсем исчез{1439}.