Подъем Испанской империи. Реки золота

Я был вынужден действовать не потому, что я был лучшим христианином, чем остальные, но к действиям меня побудило искреннее сострадание.

Бартоломе де Лас Касас – королю, 1519 год

В 1519 году Испанией правил король, которому было приятно быть еще и императором, но своим владением он считал Европу. Он и Испания стояли на пороге возникновения империи в Индиях, но он еще не понимал это. Правда, в сентябре Карл скажет: «По воле Святого Престола и других законных прав, мы являемся владыкой [сеньором] Западных Индий, Островов и Материков в океане уже открытых и тех, что будут открыты»{1551}. Эти слова появились в указе, отправленном в ответ на просьбу поселенцев и конкистадоров Эспаньолы, которым Карл подтверждал свое право владеть новыми территориями{1552}. Таким образом, впервые использовалось выражение «Западные Индии» – в противовес настоящей Индии.

Положение этих колоний укрепилось за несколько предыдущих лет благодаря импорту золота, который сильно вырос с 1510 года: по официальным источникам, было добыто больше девяти тысяч килограммов золота, но мы можем быть уверены, что на самом деле эта цифра была выше. Если до 1515 года большая часть этих сокровищ была доставлена с Эспаньолы, то после 1515 года Пуэрто-Рико и Куба одновременно внесли свой вклад: добыча на Пуэрто-Рико практически сравнялась с эспаньольской, и в некоторые годы добыча золота на Кубе достигала половины этого объема{1553}.

Теперь на эти острова направлялся Родриго де Фигероа, судья из Саморы, призванный сменить иеронимитских настоятелей. Бартоломе де лас Касаса с ним больше не было, но великий проповедник все еще верил в возможность вдохновить свободных крестьян отправиться из Испании в Новый Свет. У него была сотня других идей, которые он по-прежнему пытался протолкнуть при дворе. Однако на корабле, направлявшемся в Индии, Фигероа говорил со многими опытными путешественниками – такими людьми, как Хуан де Вильориа, которого он мог расспросить об истинной природе отношений между судьей Суасо и Диего Колоном. За подобными пикантными историями, должно быть, пролетело много часов в открытом море.

После прибытия в Санто-Доминго Фигероа обнаружил на этом острове лишь около тысячи поселенцев: так много народу покинули ее, отправившись на Кубу. Индейские население по-прежнему сокращалось. Он часто беседовал с приорами. Не все их опыты провалились. Например, на деньги, полученные с продажи индейцев, ранее принадлежавших отсутствующим землевладельцам, у них появилась возможность одолжить деньги предпринимателям, таким как Эрнандо де Горхон, который покинул Испанию вместе с Овандо, сколотил состояние на торговле и собирался основать колледж, который потом станет Университетом Санто-Доминго. С помощью настоятелей Горхон построил сахарный завод на своей энкомьенде в Асуа – новом городе, где во времена Овандо нотариусом служил Эрнан Кортес. Фигероа также помог ему, попросив Алонсо Фернандеса де Луго, губернатора Тенерифе, отправить специалистов по производству сахара и избавив необходимое оборудование для постройки завода из всех налогов{1554}.

Фигероа обнаружил, что подавляющее большинство испанцев в его колонии были против предоставления индейцам какой бы то ни было свободы. Он освободил индейцев, которые работали в копях только для того, чтобы получить множество жалоб от поселенцев, которые говорили, что из-за этого добыча золота упадет на целую треть от прошлогоднего объема{1555}. Они знали, что к этому прислушаются в Испании.

В то время в Испании Лас Касас одержал победу, поздним летом 1519 года выступив в Совете королевства с новой, дополненной версией своей экстраординарной идеи обложения индейцев северного побережья Южной Америки – «лучших и богатейших территорий Индий» – данью на десять лет с основанием десяти образцовых городов. Согласно этому плану, Корона будет спонсировать строительство, выделив девять миллионов мараведи, оплатит стоимость проезда граждан и закупку снаряжения, а также освободит эти города от налогов, что облегчит импорт африканских рабов и отмену энкомьенды. Города будут полностью подчинены Диего Колону. Эти планы были представлены двору в Барселоне, где тогда пребывал король.