Подъем Испанской империи. Реки золота

Схема впечатлила канцлера Гаттинару. Диего Колон также дал свое одобрение, так как понимал, что это вернет ему власть. Но Фонсека знал, куда нанести ответный удар. Он критиковал все предложенное Лас Касасом и выдвинул против него тридцать обвинений, обвинив его в неопытности в управлении, обмане его покровителя Сиснероса даже в том, что он был «дурным священником», – обвинение, которое было тяжело доказать, что бы ни думали об идеях Лас Касаса. Фонсека даже обвинил своего критика в грабежах на Кубе и, хуже того, в заговоре с венецианцами и генуэзцами против Испании. Антонио де Фонсека, офицер и брат епископа, тоже критически относился к Лас Касасу. Он говорил: «Отец, вы не можете сказать, что эти господа в Совете Индий убивали индейцев, потому что вы забрали у них индейцев, которых они использовали для работ на себя».

Лас Касас ответил: «Сударь, не владения и не дарственные губили индейцев даже несмотря на то, что многие умерли, но испанцы и ваша милость помогали им». Совет был изумлен, и сам Фонсека выглядел потрясенным. Епископ сказал с иронией: «Повезло же Совету короля – кроме советов, ему приходится еще и вести судопроизводство против Лас Касаса!» Лас Касас ответил: «Еще больше повезло Лас Касасу, который проделал путь в 2000 лиг, пережил огромные риски и лишения, чтобы дать совет своему королю и его совету не раздувать бурю, вызванную тиранией, убийствами и разрушением устоявшегося образа жизни, которую они подняли в Индиях». Взволнованный Гаттинара тихо обратился к Лас Касасу: «Епископ, очевидно, очень зол. Я молю Бога, чтобы все это закончилось хорошо»{1556}.

К этому времени в Испании уже начал формироваться Совет Индий (Консехо де лас Индиас) – неофициальная группа членов Совета королевства. В нее входили Фонсека (председатель), епископ Руис де ла Мота, Гарсия де Падилья и Луис Сапата вместе с Кобосом на должности секретаря{1557}. Последний, так же как и Гаттинара, был сам себе на уме. Вскоре организация королевского секретариата состояла из трех советов: королевства, Индий и Фландрии. Эти изменения были делом рук Гаттинары.

Как-то ночью в конце сентября 1519 года оставшийся в Барселоне Гаттинара пригласил своего фламанского коллегу, Пупэ (Лаксао) и Лас Касаса на ужин. Он показал Лас Касасу тщательно продуманный документ, который лежал на его столе: это был выпад со стороны Фонсеки. «Вы должны ответить, – сказал Гаттинара, – на эти оскорбления и прочее, что было сказано в ваш адрес». Лас Касас ответил: «Неужели, господин мой, я должен сейчас, за несколько секунд ответить на то, что заняло у них три месяца работы? Дайте мне пять часов»{1558}. Лас Касас подготовил свою защиту. Он попросил Гаттинару прочитать громко обвинения Фонсеки одно за другим и ответил на каждое. Они едва приступили к этому, когда вошел посыльный сказать Гаттинаре, что король желает видеть его. Лас Касас ушел, но вернулся позже, и они вдвоем – канцлер и священник, провели следующие четыре ночи, готовя защиту Лас Касаса. Он успешно оправдался, и весть послали королю, который сначала переехал в Бадалону, а затем обратно в Молинс-де-Рей из-за чумы в Барселоне.

Фонсека уже покинул Барселону, отправившись в Корунью для подготовки отправки королевского флота в Германию. Надо признать, он был великолепным администратором и специалистом в подготовке флота. В его отсутствие, что было весьма кстати, король одобрил все планы, которые предложил Лас Касас. Последний, видя, что ему придется уступить, чтобы избежать продолжительного противостояния с Фонсекой и его друзьями, решил исключить из своего плана добычу жемчуга в Кабагуа, на территории нынешней Венесуэлы, таким образом снижая потенциальную прибыль желаемой им территории, хотя и не так сильно. Он говорил о том, что следует нанять пятьдесят помощников «с островов» (Куба, Эспаньола и Пуэрто-Рико), дабы выполнить этот план. По большей части это должны были быть «идальго или рыцари и люди, достойные уважения». Но было неясно, где искать таких благородных людей. Францисканские и доминиканские миссионеры, что уже были в Кумана, тоже должны будут принимать участие в колонизации.

На обсуждаемой территории не было золота, о котором знал бы Лас Касас, не считая земель рядом с Картахеной, на которых жили индейцы сену. Лас Касас хотел включить эти земли на западе, вместе с рекой Эссекуибо в Гвиане (ныне известной как Рио-Дульсе), в западный рубеж. Это были огромные территории, включавшие всю Венесуэлу и большую часть Колумбии; несложно отчасти согласиться с епископом Фонсекой в его критическом отношении к этому плану. Под силу ли было организовать их колонизацию неопытному священнику с полусотней соратников, какими бы достойными они ни были? Казалось, что Лас Касас все больше и больше стремился к превращению Индий в фантазию.