Подъем Испанской империи. Реки золота

Под сенью собора (образно выражаясь) находились около тридцати приходских церквей и сорок монастырей. Самым важным, вероятно, был картезианский монастырь в Куэвас, основанный в 1400 году (там покоились останки Колумба и его братьев){1798}. Большой друг Колумба в конце его жизни, фрай Гаспар Горрисио, прожил последние годы в этом убежище{1799}. Наваджеро писал, что сады его были столь очаровательны, что представляли собой лучшую мостовую к Небесам. Здесь же были и францисканцы – триста братьев в двух обителях, из которых самая важная располагалась за пределами старых стен, на месте современной Пласа-де-Сан-Франсиско. Были и четыре доминиканские обители – Сан-Пабло, Ла-Магдалена, Санто-Томас и Нуэстра-Сеньора-дель-Валье, основанная заново в 1507 году, в которых было около 250 братьев. Оба этих ордена уже оказали свое влияние на острова Империи в Карибском заливе. Доминиканский монастырь Санто-Томас был тесно связан с инквизицией, поскольку двое первых инквизиторов Севильи в 1480-х были братьями этого монастыря.

В Ла-Магдалене также располагались мерседариане, формально занимавшиеся выкупом христианских пленников в мусульманских тюрьмах – ярким представителем этого ордена был друг Кортеса фрай Бартоломе де Ольмедо. Братья-кармелиты жили в Ремедиос, к югу от реки в направлении Хереса. В XIV веке двумя важными монастырями были Сан-Исидро-дель-Кампо и Сан-Августин, разместившийся в старой женской обители возле Кармонских ворот. Сан-Исидро был основан как цистерцианская цитадель в 1301 году в Сантипонсе, деревеньке, принадлежавшей ордену, Алонсо Пересом де Гусманом, предком герцогов Медина Сидония, и его супругой, Марией Алонсо Коронель. После 1431 года цистерцианцев сменяют иеронимиты. Вторым крупным монастырем, основанным в то время, стал Сан-Августин, созданный семьей Понсе де Леон, чей городской дворец находился неподалеку. Понсе де Леон были основными донаторами монастыря, и многие члены этой семьи были здесь погребены. Вероятно, здесь было около 1500 братьев.

Половина монастырей Севильи была женскими, из них самым важным был кармелитский, имевший две обители, – Сан-Клементе и Санта-Мария, а также кларисинский монастырь в Санта-Инес – еще один, основанный Марией Фернандес Коронель. Говорят, что в Санта-Инес остается нетленным тело Марии Коронель, хотя она и изуродовала себе лицо кипящим маслом, чтобы защититься от распутного короля Педро Жестокого. Стоит вспомнить и монастырь Мадре-де-Диос, основанный в 1486 году на нынешней Калье-Сан-Хосе, в здании, захваченном инкивизицией у их прежних владельцев. В его склепах в конце концов упокоятся потомки Колумба и Кортеса.

Эти здания возвышались над Севильей и занимали половину города. Они были крупными землевладельцами и, подобно аристократам, монахи существовали благодаря продуктам сельского хозяйства из близлежащих сел. Немножко вина из Касальи, хамон из Арасены? Непременно!

Инквизиция в 1522 году была мощным религиозным институтом. У нее был большой штат в замке Трианы, ее местными чиновниками были генерал-инквизитор, трое или четверо инквизиторов, прокурор, судья, который занимался имуществом осужденных, – как в случае прежних владельцев здания монастыря Мадре-де-Диос, несколько юристов, магистрат, заведовавший «тайной тюрьмой» и занимавшийся теми, кто никогда оттуда не выйдет. Здесь же был нотариус, ведший протокол тайных допросов, счетовод, привратник, два капеллана, шесть теологов и около пятидесяти фамильярес – информаторов. В промежутке от 1481 до 1522 года в Севилье были сожжены около 1000 человек, еще около 2000 были осуждены и отреклись от своих заблуждений (реконсилиадос). Это около половины всех, погибших таким образом во всей Испании. Порожденный инквизицией в национальном масштабе страх уже начал отравлять интеллектуальную жизнь города.