Подъем

— Как раньше никогда уже не будет. Теперь есть ты, я и Сережа. Но, что бы ты себе ни напридумывал, я всегда рядом и не позволю никому встать между нами. Я люблю его, Семен, и хочу чтобы и ты попытался его принять.

— Я знаю, — опустив глаза и начиная покусывать нижнюю губу, он старается сдержать проступившие на глаза слезы. — Просто я очень надеялся, чтобы вы с папой опять…

— Твой папа сделал свой выбор. И он не в мою пользу. Сколько бы ты ни мечтал, между мной и твоим отцом уже огромная пропасть. Нет у нас дороги назад. Зато мы с тобой можем попытаться создать что-то новое… Ведь я же знаю, что ты всегда ждешь Сергея. Вижу, что он тебе интересен. К чему все эти препирательства, Сема?

— Я боюсь, что теперь у тебя не будет на меня времени, и однажды ты тоже уедешь…

— Глупый, — трусь щекой о его куртку, крепко прижимая к себе. — Я никогда тебя ни на кого не променяю. И неважно, в какой квартире мы будем жить…

Мы стоим так около минуты, а после, натянув на голову шапку, Сема громко подзывает свою собаку и, прицепив поводок к ошейнику, украшающему шею Дюка, вкладывает свою ладонь в мою руку. Ни он, ни я, больше не оглядываемся на ставший уже родным дом, уверенно следуя к автомобилю: Семен, наверное, боится разревется, а я решительно не желаю возвращаться к прошлому и лихо вливаюсь в поток машин, с упоением вдыхая воздух полной грудью…

Маша

Что вы делаете первым делом, рано утром открыв глаза? Когда тело еще расслабленно, волосы беспорядочно рассыпаны по подушке, а на засыпанном лице алеет отпечаток подсунутой под щеку ладони? Наверное, потираете пальцами веки, нежась в нагретой постели, а после тянетесь к покоящемуся на прикроватной тумбе мобильному, желая узнать, который сейчас час? У меня день начинается иначе — я щипаю себя за руку, опасаясь, что лежащий рядом мужчина, бессовестно стянувший с меня одеяло и подмявший его под себя, плод моего воображения, а не самый что ни на есть настоящий, реальный похрапывающий человек. Не знаю, как скоро я привыкну к щекочущему затылок дыханию и горячей груди, прижатой к моей спине, но хочется надеяться, что получать удовольствие от такого соседства не перестану никогда.

— Что? — больше не могу выдерживать пристальный взгляд Сергея и бросаю венчик в металлическую чашу, вызывая брызги взбитых с сахаром белков.

Он отставляет едва пригубленную чашку крепкого черного кофе на стеклянную поверхность обеденного стола, и застегивает верхние пуговицы рубашки, продолжая буравить меня своим тяжелым сосредоточенным взглядом, словно не замечая обращенного к нему вопроса.

— Перестань так на меня смотреть, — угрожающе понижаю голос, и вытираю ладони о фартук.

— Как? — накидывая на плечи пиджак, Титов берет в руки свой мобильный и черную папку с какими-то важными документами.

— Тебе нездоровится? Какой-то ты напряженный…

— Просто задумался. Заеду за тобой к четырем, — он нежно касается моих губ, и дотянувшись до вазы с леденцами, отправляет в карман горсть шелестящих фантиками карамелек.

— Если ты не прекратишь есть сладкое в таком количестве, придется менять весь твой гардероб, — улыбаюсь, и завязываю темно-синий галстук, пока он терпеливо стоит, приподняв голову вверх. — Сам же говоришь, что легче от них не становиться… Может быть, перейдешь на семечки?

— Нет уж, если мне суждено растолстеть бросая курить, пусть лучше это будут леденцы. Где сумка?

— Стоит на полу у двери, — вновь тянусь к нему в поцелуе, прикрывая глаза от удовольствия. — Отмени встречу… К черту эти кексы и твоих деловых партнеров…

— Мария, для женщины за тридцать, ты слишком несдержанна, — касаясь пальцами моих бедер, Сережа смеется, щипая меня за покрывшуюся мурашками кожу.

— Эй, это невежливо, напоминать даме о возрасте!

— Невежливо давить на мои слабые места, прекрасно зная, что встречу мне не перенести. Позвоню, как закончу.

— Ладно. Я заеду в магазин, проверю, как там дела. Эта Юля постоянно что-нибудь забывает, — жалуюсь на недавно нанятую продавщицу, возвращаясь к приготовлению теста. Уж не знаю, что такого важного решила сообщить нам Светка, созвав на дачу целую тучу знакомых, но не собираюсь падать лицом в грязь, не справившись с возложенной на меня миссией, и внимательно сверяюсь с рецептом, добавляя нужные ингредиенты в плошку. Задержавшись взглядом на опушках деревьев, высаженных вдоль аллеи, ведущей в небольшой скверик неподалеку от нашей многоэтажки, я в тысячный раз ловлю себя на мысли, что сумела привыкнуть к квартире Титова, ставшей куда более уютной, с моей легкой руки украшенная всевозможными мелочами. Кто бы мог подумать, что хам из переполненного супермаркета, одним присутствием в стенах этого дома, способен подарить такое безмерное чувство спокойствия…

— Да? — с тревогой взглянув на высветившийся на экране мобильного номер, добавляю в тесто слишком много изюма.

— Привет. Надеюсь, не отвлекаю? — голос с небольшой хрипотцой, словно мужчина долго пытался откашляться.

— Нет, что ты, — перекладывая ложкой темные горошины в стоящую неподалеку тарелку, вру, надеясь, что наш разговор не затянется. — Что-то случилось?