Подгоряне

Готов поклясться, что никто из "простых" моих односельчан слыхом не слыхивал об этом чудо-колодце, никогда и не видел его, потому что он находился в низине, далеко от Кукоары. По тому, как восторгался им Илие Унгуряну, я понял, что это его персональный, так сказать, колодец, что тракторист был единственным хозяином этой средневековой крепости. Будучи совершенно уверенным в том, что, кроме нас, ни единая душа тут не появится, Илие разделся донага, ополоснулся из колоды, где вода успела нагреться от солнца, вынул из кладовки крепости полотенце, хорошенько обтер им могучие свои мускулы на груди и спине, затем поднял деревянную крышку с разрисованного колодезного сруба и стал колдовски бормотать:

— Чулич, булич… Кто тут скрывается?.. Отгадай мою загадку!.. Одна головешка, один уголек., чулич, булич… Молчи, парень, помалкивай… Сказка о девяти невестах и еером волке!.. Подыми, батюшка, мешок, не то вымокнет евангелие!..

Так, бормоча эту дичь, Илие стал тянуть за веревочку, к которой была подвязана большущая капроновая сетка с бутылками пива. Тащил ее Илие бережно, осторожно и в то же время немножечко торопливо, как вытаскивает рыбак из воды свою снасть. Капроновая сетка от тяжести растягивалась до предела, казалось, что она вот-вот прорвется. Но сетка выдержала. Илие хитро подмигнул мне и возгласил:

— Да здравствует рабочий класс!.. Ведущая сила общества и прогресса!

Как говорит директор нашего совхоза. А я говорю: шапки долой, братцы-молдаванцы!

— Со своим неводом, полным бутылок с пивом, и с ведром сырых яиц ты, Илие, наберешься столько сил, что сокрушишь любого противника в борьбе за совхозного барана! — сказал я. — А от такого количества яиц можешь стать оперным певцом!

При этих словах Илие Унгуряну расплылся в широченной улыбке. Железные крышечки от бутылок оч откупоривал зубами, которые, конечно же, были крепче железа. Для этого приоткрывал рот, обнимал губами горлышко посудины, захватывал ее зубами, с хрустом открывал крышечку и выплевывал ее на землю.

Можно было подумать, что он лузгает тыквенные семечки. Я забирал откупоренные бутылки и ставил их на стол, в тени. Так мы приступили к обеду.

Я выложил харчишки, принесенные из дому. Нашлось что пожевать и у Илие. Пиво вернуло нам аппетит, несмотря на то что на дворе была августовская жара. К. сырым яичкам я не притронулся. А Илие перед каждой бутылкой делал два глубоких вдоха, сглатывал содержимое двух яиц и заливал все это пивом. Два яйца на бутылку пива — таков состав его "коктейля".

Отдыхая среди опорожненных бутылок, Илие предавался воспоминаниям.

Вспомнил годы организации колхоза и те, когда был пастухом, не позабыл нашу с ним беготню по камышовым зарослям пруда и то, как мы похитили огромную флягу вина у Иосуба Вырлана. Тот упрятал ее в бурдючок и прикопал в конце своей пшеничной делянки. Илие проследил за действиями кукоаровского пройдохи — это и решило судьбу его фляги. Обнаружив пропажу, Иосуб вскочил на коня, чтобы догнать и высечь нас. Но мы притаились в камышах вместе со своей добычей.

— Эх, и матерился же лысый черт!.. Носился, как демон, где-то рядом, но нас так и не увидел!.. А вот сейчас укради кто у меня бурдючок — и не подумаю искать! Клянусь господом богом!

— А если б у тебя утащили пиво?

— Это совсем другое дело. Вино есть в каждом погребе. А ты попробуй достать пиво в такую-то жару!

Поедал яички Илие по-своему. Разобьет ножичком с одного, острого, конца, противоположный просверлит штопором того же ножа и, запрокинув голову, словно поршнем втягивает в себя солоноватую жидкость. Вся операция занимает у него всего лишь несколько секунд: раз, два — и там!

— Однажды летом, — продолжал вспоминать Илие, — я похитил бурдючок и у мош Тоадера, твоего дедушки. Он держал его в колодце возле дороги. Беш-майор косил пшеницу в Бэбяску. Он и не видел, как я подкрался к его винцу. Распили мы его с ребятами. Но и этого нам показалось мало. Наполнили бурдюк водой и вернули на прежнее место. Сами же спрятались неподалеку и стали наблюдать, что же будет… Мош Тоадер не искал похитителей. Сделав хороший глоток из бурдючка, он в недоумении стал ощупывать его руками и глазами: не прохудился ли? Вино явно смахивало на воду. Убедившись, что бурдюк цел и невредим, посмотрел в сторону делянки Иосуба Вырлана и сердито прокричал: "Из собачьего хвоста не сделаешь шелкового сита!.."

Иосуб убирал пшеницу вместе с сыном. Издалека он не разобрал, что мош Тоадер читает ему проповедь, а потому никак на нее и не отреагировал, а то бы непременно полез в драку.

На свои виноградные сотки Илие доставил меня на тракторе: кончился полуденный перерыв и мы должны были вновь приступить к работе. Мы помнили поговорку: один летний день год кормит.

При расставании Илие как-то странно и долго посмотрел на меня. Виновато улыбнувшись, спросил, волнуясь:

— А ты, Тоадер, действительно бегал голышом по Москве?

— А ты сам-то как думаешь, Илие?