Подиум

- Катюшенька, но ведь тогда ты находилась под боком, а теперь я даже не буду знать, что с тобой!

- Было бы спокойнее, если бы я до сих пор сидела в этом гребаном КБ и ругалась с грузчиками, да?

Мария Александровна долго молча плакала. Потом сказала:

- Мы все будем переживать за тебя. И Лев Сергеевич, и Иринка.

- Знаю, мам. Но я ведь не навечно уезжаю. Может, еще не покажусь там и меня быстренько завернут назад.

- Как это - не покажешься? - возмутилась Мария Александровна.

- Ну вот, уже не плачешь, это хорошо. - Катя поцеловала мать в мокрые глаза. - Знаю: всю жизнь по подиуму не пробегаешь. Я и не собираюсь этого делать. Но сейчас очень хочется попробовать себя, понимаешь?

- Понимаю, - тихо проговорила Мария Александровна. - А ты больше не встречалась... - она запнулась, - с Тимофеем?

- Нет, - насупилась Катя.

- Хороший парень, - осторожно сказала мать.

- Хороший.

В последние дни Катя часто думала о том, что надо бы непременно повидаться с Сазоновым. Но она боялась этой встречи. Наверное, Тимофей до сих пор помнит про те гадости, что наговорила она ему тогда, если до сих пор ни разу не объявился...

Мать отпустила Иринку вместе с Катей на кладбище.

- Цветов купи, - напутствовала она, - да не букет, он быстро завянет, а зайди на рынок. Там по выходным всегда рассада продается. Многолетники какие-нибудь возьми.

На рынке Катя присмотрела сиреневые и белые маргаритки и розовую примулу. Желтая и сиреневая примулы росли на могиле ее отца.

Они с Иринкой осторожно, чтобы не помять, разместили низкорослые цветы в детском ведерке.

- Кого я вижу! Катя! - услышала Царева и обернулась.

Невдалеке стояла Тамара.

- Сколько лет, как говорится, сколько зим! - Тамара подошла и сердечно обняла ее за плечи. - А это кто с тобой? - Она смотрела на Иринку.

- Сестра младшая.

- С цветочками куда-то собрались... - Тамара заглянула в детское ведерко.

- К Наташе.

- А-а... - вздохнула Тамара. - У нас болтают, что в прокуратуре опять зашевелились.

- Слышала. Уголовное дело решили возобновить, - спокойно произнесла Царева, хотя внутри у нее все напряглось.

- Поговаривают, что не она грохнула своего любовника. Нашли каких-то бандитов.

- Кого?

- Я думала, ты знаешь, - разочарованно протянула Тамара.

- Да откуда? - Катя твердо решила, что про гибель Наташи будет молчать до последнего.

- Правду говорят... - глаза Тамары заблестели, - что ты заняла призовое место на конкурсе и тебя приглашают работать в западное модельное агентство?

- Правда.

- Вот это да! Я, когда услышала, и поверила, и нет. Нина Ивановна сказала. А ей - Хрусталева.

- После конкурса Элла Борисовна фотографировала меня для своего журнала.

- Ух ты! Теперь тебя не только Хрусталева будет снимать, - с невольным вздохом сказала Тамара.

Катя заметила, что за то время, пока они не виделись, Тамара заметно изменилась. Исчезла царственная осанка, появилась какая-то суетливость, нервозность. Царева вглядывалась в утомленное, бледное лицо с нехорошими кругами под глазами. Страшное подозрение появилось у нее: неужели наркотики? Неужели умная, все понимающая Тамара стала употреблять эту дрянь?

Тамара улыбнулась. Улыбка получилась какой-то жалкой, вымученной.

- Рада, что у тебя все получилось.

- Еще неизвестно, - ответила Катя.

- Получится! Уверена, что получится. Завидую тебе, но по-хорошему, не думай. Помнишь, когда Наташку хоронили, я сказала, что все мы под Богом ходим? С каждым может такое случиться.

- Помню. Я твои слова часто вспоминала.

- Так вот, хреново мне последнее время было. То одно, то другое... Все наперекосяк. - Она шумно вздохнула. - Тоже на что-то надеялась. Думала, вот-вот выберусь из этого омута. А все никак. Только все глубже затягивает. Невезучая я! Пристроила снимки в один журнальчик. Не бесплатно, разумеется, деньги заплатила. Сказали, вроде серьезное модельное агентство заинтересовалось. - Она нахмурилась и надолго замолчала.

- И что? - осторожно спросила Катерина.

- Ничего. Полный обвал! Господи, как подумаешь, сколько денег мы, идиотки, ухлопали на то, чтобы пробиться, сделать попытку, потом еще одну, еще... Нехорошо становится. Не денег жалко, а собственных усилий. Бьешься как рыба об лед. После каждой попытки ходишь опущенная. Хочется загрызть всех. Понимаешь, что все без толку, надо уходить и... остаешься. Опять начинаешь тешить себя пустой надеждой. Думаешь: это у них, мол, не получилось, а я, такая красивая, обязательно добьюсь успеха! И опять пролет. Желающих пробиться - тысячи, но мало у кого это получается. Супермоделями становятся единицы. Да что я тебе об этом говорю - сама все знаешь не хуже меня...

Катя знала. Она многое узнала с тех пор, как ступила на подиум. Только никогда не думала, что она лучше всех. Лучше всех была Наташа.

- И что нам остается, второсортным? Кочевать из одного захолустного Дома моды в другой? "Подмосковье", как говорит наша смуглянка Лизочка, скоро накроется медным тазом. Чувствую, недолго ждать осталось. Она, Лиза, уже куда-то лыжи навострила.

Катерина вспомнила разговор с Лизой, когда они ехали на показ в дом отдыха "Сосновый". И спросила:

- Куда?