Подиум

Посидев разок с коллегами за одним столом, она в тот вечер едва не взвыла с тоски. И когда наступила следующая знаменательная дата, принялась подыскивать благовидный предлог, чтобы уклониться от мероприятия. Катя водки не пила, а слушать пьяные "производственные" разглагольствования (о том, как скручивают кабель, и почему в прошлом месяце пошло брака больше, чем обычно, и т.п.) для нее было выше сил. Она ничего не понимала в этих разговорах.

Надо отдать конторским должное: гулял народ интеллигентно - никаких свар, скандалов, пьяных обид. Содержание застольных разговоров никуда не выносилось. Иногда Берта, как самое забитое существо, жаловалась Кате, что бухгалтерша ее заела.

- И учит, и учит, - плакалась Берта. - И этого я не умею, и того. Сама привыкла мужем командовать, но не все же такие, как она.

В качестве инженера Берту тоже не больно жаловали.

- До первого сокращения здесь сижу. Ну и черт с ними, уйду.

Делиться с Катей было можно, она - своя.

А Катерина с каждым днем все сильнее и сильнее тяготилась работой... Неужели везде так? Никогда она не соберется поступать в их техникум. Это "кабелиное" хозяйство ей и даром не нужно. Что она забыла в этой конторе? Хоть бы делу какому-нибудь училась, а то лишь юбки протирает. Ее неизменно приглашали участвовать в застольях, и это становилось для нее каждый раз настоящим мучением.

Катерину ждало еще одно испытание. В обязанности учетчицы входило получение со склада различных материалов. Она с кладовщицей заполняла карточки учета, а двое грузчиков должны были тащить в первый цех полученный груз. И вот тут начинался кошмар.

Два вечно пьяных обормота вили из Кати веревки.

Если речь шла о неходовом товаре, который никак нельзя толкнуть на сторону, Катя своих работничков по полдня разыскивала - в разных курилках и прочих злачных местах.

- Не видишь, что ли? Выпить рабочему человеку надо! Похмелиться то есть... Стакан пропустим и придем. Жди, никуда твоя проволока не денется. Делов-то на пять минут.

Катя ждала. Полчаса, час. Ругалась кладовщица, которую они задерживали, звонил мастер цеха, который ждал ящики, а их все не было.

- Вечно с вашим цехом проблема, все люди как люди, а вы... Торчи тут из-за вас, никакого порядка нету. - Решительно настроенная кладовщица в любой момент могла закрыть склад и уйти оформлять какие-то свои вечно недооформленые накладные.

Когда Катю уже начинало колотить, появлялись наконец похмеленные обормоты - и тоже бурчали: оторвали, мол, от любимого занятия, наспех пришлось стакан пропускать, никакого, дескать, нет понятия у этой девчонки.

Но все это - цветочки. Хуже дело обстояло, когда подходил черед получать со склада что-нибудь дефицитное. Два орла, пронюхав об этом, сами караулили Катю.

- Пойдем, что ль, Катюш, поможем...

По дороге со склада - а доставлять груз приходилось через всю территорию КБ - они искали любой повод, чтобы отделаться от своей учетчицы. Когда она впервые увидела, какое количество полученных дефицитных материалов грузчики донесли от склада до цеха, ей стало плохо.

Катя пошла к начальнику, но тот даже слушать ее не захотел.

- Вы несете материальную ответственность! - громко кричал он на девушку. Не умеете работать!..

Катя выбежала из кабинета начальника вся в слезах.

Потом она узнала, что Берта ходила к начальнику цеха, чтобы заступиться за нее.

Цареву опять вызвали в кабинет...

- Вы там построже с ними. Церемоний не разводите - они народец ушлый.

Катя уже видеть не могла этот народец. После разборки грузчики ненадолго притихли, а потом опять стали тащить подряд все, что бы им ни глянулось.

- Уходить тебе отсюда надо, - сказала сочувствовашая ей Берта, - пока не засосала эта рутина. Попривыкнешь, вольешься в коллектив, научишься командовать грузчиками - ума здесь большого не надо, а потом сама не заметишь, как мир сузится до размеров нашего опытного цеха. Я в свое время побоялась уйти, все думала: работа не пыльная, где такую найду, да еще рядом с домом... Вот так и сижу теперь.

Промучившись два с небольшим месяца на опытном производстве, Катя уволилась "по собственному желанию". Она решила, что сама будет искать себе работу.

Мать схватилась за голову:

- Тебе еще восемнадцати нет - кто и куда тебя возьмет? Сколько трудов стоило устроиться в эту контору! Другие сидят, и ничего, только ты самая умная.

Катя упрямо молчала. Отчим, Лев Сергеевич, не вмешивался, и она была ему за это благодарна.

Ее родной отец умер, когда Кате исполнилось девять лет. Лев Сергеевич появился в их маленькой семье спустя два года. Потом родилась Ирина. Но эти события как бы обходили Катю стороной. Она жила своей жизнью, главное место в которой занимала балетная студия. Просто бредила балетом, в мечтах видела себя на сцене. В пачке и пуантах. Настоящей трагедией стало то, что с этими мечтами пришлось расстаться. В то время ей казалось: все для нее закончилось и жизнь не удалась.

- Я-то в чем виновата? - твердила мать, когда Катя отказывалась есть и пить. - Успокойся! Живут люди и без балета.