Подкаменный змей (СИ)

В молодости Яков вольнослушателем посещал лекции отделения естественных наук Петербургского университета. Но для того, чтобы понять, что здесь творилось, посещать следовало, пожалуй, горный институт. А в плавильню надо будет всё же заглянуть – понять, какой металл они используют для извлечения золота из руды. От этого зависит, чем лечить заболевших.

- Доктор на руднике есть? – тихо спросил Штольман у урядника.

- Есть, - поморщился Егорьев. – Да только он того… запойный.

Сыщик покачал головой:

- Ничего. Скоро протрезвеет.

По его разумению, невозможно было оставаться спокойным, зная, что змеева хворь собирает в лесу обильную жатву. Но урядник только пожал плечами. Поразительные нравы тут!

Сделав знак уряднику, сыщик двинулся к плавильне, и в тот же миг замер, услышав приближающиеся голоса. Со стороны реки шли, кажется, двое. Полицейские замерли, скрываясь в подлеске.

-… Устал я беса гнать, - прозвучал отчётливо осипший, досадливый бас. – Давеча Ваську закопали. Помнишь Ваську-то? От самых Катунских белков с нами шёл. Сколь народу на его глазах схоронили, а всё в Змея верил.

- Ну и земля ему пухом, - раздалось в ответ. Голос показался отчего-то знакомым. – Дураком жил, дураком и помер. Чего жалеть? Ты покуда не тяни, дело сворачивать надо. Кто не помер, сам кончай. Залётные в Утихе объявились, один, по всему, легавый, да не из местных. Еще и урядника с собой приволокли. Что здесь упромыслили – допаривай, и ходу отсюда.

- Дальше-то куда? – с непонятной тоской отозвался первый.

- А на Яркенд. Сказывают, там золото песошное есть. А нет песошного, так змеево будет. Дураки на нашу сказку и там сыщутся.

Сиплый вздохнул устало:

- Нет, Волк, не та мне масть легла. Не дойти до Яркенда, пожалуй. Мамон болеть стал, мутит без конца. Разумею, и я не уберёгся.

Резкий, насмешливый голос возразил:

- Помирать вздумал? Дойдёшь! В Чистом Яре лодочный мастер есть, на ту сторону возит за деньги. С ним и сторгуемся. А в Китайском Туркестане развернём дела по новой.

Знакомый голос с ироническими интонациями звучал всё отчётливее, и многое вставало на свои места. Дела, стало быть, тишину любят?

- А купец-то наш – из фартовых, - шепнул Яков уряднику, поднимая револьвер, и выступил вперёд. – Кончены ваши дела, господин Грохотов! Или господин Волк? Руки поднимите и встаньте лицом к стене.

Грохотов руки поднял, стоял, однако же, лицом и бесстрашно скалился, глядя на сыщика.

- Нашел, легавый? Так это ещё не значит, что твоя взяла.

Он и впрямь походил своим оскалом на волка. Его спутник – здоровенный детина с нездоровым цветом изрытого оспой лица – руки не поднял, вместо этого достал из кармана револьвер.

- Не ваш расклад, Кобчик, или как вас там? – сказал ему Штольман. – Один револьвер против двух. Сдавайтесь!

- А это как считать! – вновь ухмыльнулся Грохотов. – Один против двух, или один против трёх? Столкуемся?

Это Штольману он предлагал столковаться?

Внезапно Яков с удивлением ощутил, что в правый бок ему уткнулся ствол. Справа от него стоял…

- Господин Егорьев, вы же полицейский!

- Что с того? – весело возразил ему Волк. – Здесь закон – тайга, прокурор – медведь! Умные люди всегда меж собой язык найдут. А от глупых и костей не сыщут.

Урядник вырвал револьвер из руки затонского сыщика. Штольман не пытался сопротивляться – дуло упиралось ему точно в печень. Положение выглядело безнадёжным.

Впрочем, сдаваться Яков Платонович не умел и не любил. Нездоровый вид Волчьего подручного внушал ему надежду.

- Эй, господин Кобчик! Вы же понимаете, что больны. Эти господа вас не спасут, закопают так же, как и остальных. Или вовсе зверям бросят без погребения. Они не спасут. А я могу.

Рябой варнак медленно поворотился к нему и смерил тяжёлым взглядом. Штольман оценил и бледность его, и выступивший на лбу пот, и внезапную гримасу боли. Так и есть, Отравлен. Было бы странно, если бы уберёгся. Впрочем, видимо, долго уберегался. Катунские белки – где это?

- Врёшь, легавый! – сипло выдохнул Кобчик. Кажется, сипота его происходила от сдерживаемой боли.

- Не имею такой привычки, - бесстрашно возразил затонский следователь.

Варнак смерил его мрачным взглядом, открыл было рот для ответа… и поперхнулся, прижимая руки к животу. Урядник выстрелил быстро и точно.

- Для чего? – ощерился Волк.

- На двоих всё делить будем, - облизнул губы Егорьев. – Этот всё равно не жилец.

Кобчик сучил ногами, упираясь лбом в землю и зажимая пробитое чрево. Умирать он будет долго и мучительно.

Был момент, Яков подумал, что успеет выбить револьвер у урядника. Но Волк предусмотрел – прицелился. С трёх шагов промахнуться он едва ли мог.

- Одного не пойму, немец, тебе-то оно для чего? Чего в тайгу полез? Тоже золотишка хочешь? Еще и бабу с собой поволок.

Мысль об Анне резанула ужасом. Что с ней будет здесь, когда его не станет? Впрочем, она видит духов. Пока они доберутся до Утихи, он успеет её предупредить…

- Ладно, будет лясы точить! – прервал урядник. – Кончать немца надо.

И прицелился.