Подкаменный змей (СИ)

- Постойте, господин Егорьев! – остановил его Штольман. – В одном вы мне не можете отказать. Я хочу знать, чем именно здесь травили людей.

Анна всегда жаловалась, что духи говорят иносказаниями. К чёрту! Он будет предельно точен. И тогда, быть может, из Зоряновска смогут доставить противоядие тем, кто ещё не умер.

- Хочешь знать? – и впрямь по-волчьи облизнулся Грохотов. – Сейчас узнаешь.

Откинул брус с дверей плавильни, быстро отворил тяжёлую дверь. Урядник толкнул сыщика в чадный полумрак, а потом дверь захлопнулась.

«Простите меня, Анна Викторовна!» - подумал Штольман. – «Сломал я вам жизнь. Нельзя полицейским жениться!»

Постоял, упираясь спиной в запертую дверь, а потом собрался с силами и сделал два шага к чану, в котором клокотала, испаряясь, отвратительная и сверкающая золотая смерть.

========== Змеево золото ==========

Голос прозвучал совершенно отчётливо, вырывая Анну из забытья:

«Простите меня, Анна Викторовна! Сломал я вам жизнь. Нельзя полицейским жениться!»

В голосе была нежность, и любовь, и сожаление.

Анна резко села, силясь понять, где она, и что происходит. Вспомнила мгновенно. Вчера в этот сарай её, совершенно измученную, на руках принёс Штольман. И она уснула, наконец, растворившись в тепле любимого человека. Никто из них не помышлял о близости, присутствия было достаточно.

Теперь Штольмана не было. А голос во сне был. И почему-то становилось страшно.

Сквозь прорехи в крыше сиял белый день. Она поздно уснула и проспала довольно долго. Яков её не разбудил. Снаружи доносилось какое-то приглушённое копошение, потом ноздри уловили запах костерка и чая, заваренного смородиновым листом.

Анна нервно провела пальцами, оглаживая взмокшие виски.

«Сон. Слава богу, только сон!»

Ей бы уже привыкнуть: не все сны, виденные ею про Штольмана, исполнялись. Вот танцевать им до сих пор так и не привелось. Она даже не знала, он умеет ли. Или все ноги оттопчет? Усмехнулась с облегчением, коснулась раскрасневшейся щеки, намотала на палец выбившийся кудрявый локон.

Он снова над ней посмеется. И пусть! Главное, что все это – сон. Нечего бояться.

Снаружи Штольмана не было. Был Кричевский, хлопотавший у костра.

- Доброе утро, Анна Викторовна! Выспались? Я уж и чай заварил, пожалуйте завтракать!

Её словно холодом обдало. Утро и впрямь холодным было, на траве блестела обильная роса.

- Яков где?

- Герр Штольманн с урядником ушли чуть свет. Муж ваш наказал о вас заботиться, и вам беспокоиться не велел. Ну, что вы, голубушка?

Анна содрогнулась. Значит, не сон! И прощание любимого, впрямь, до неё долетело.

Нервно стиснув руками плечи, прислонилась к бревенчатой стене, чтобы не упасть.

- Дух Якова Штольмана, явись! Дух Якова Штольмана, явись мне!

Призыв звучал властно - не так, как тогда, в декабре, когда она с испугом справиться не могла и вообще утратила способность слышать души. Сейчас нельзя было…

Никто не явился на зов. Значит, жив ещё!

Но что значили слова? Предупреждение? Мольба о помощи? Яков рассказывал, что тогда, зимой, получил известие о том, куда уволок её Магистр. Он никогда в духов не верил, но видение бункера английского химика пришло. Значит, он тоже некой силой обладал, хоть и отрицал её. Что если сейчас эта сила вмешивалась вновь?

- Дух Якова Штольмана, явись!

Нет ответа.

Вчера он говорил, что пойдёт с урядником на Волчий прииск. И если она услышала его прощание, значит, беда с ним уже стряслась. И он там, а она здесь. И даже не знает, где его искать.

Но кто-то же знает!

- Дух Фёдора Ухова, явись!

Крестьянин появился тотчас – такой же измождённый, истаявший, каким видела его накануне. Тело его и сейчас ещё лежало не погребённое в кедровой домовине, но дух ответил на зов.

- Фёдор, проведи меня на Волчий прииск!

Бобыль смотрел грустно, словно отговорить хотел.

- Скорее! У меня муж там погибает!

Анна придвинулась с угрожающим видом, словно, и впрямь что-то могла ещё сделать покойному.

Видение на миг затуманилось, а затем вновь возникло – уже поодаль, у тропы, которой гоняли скотину на горные луга. Анна подхватилась следом.

- Погодите, Анна Викторовна! – голос Кричевского звучал за спиной, но она не стала оборачиваться. Сейчас её никто и ничто не остановит.

Этнограф всё же догнал её, затопал рядом, запыхавшись. Он неловко прижимал к груди двустволку.

- Куда же вы одна? Тайга ведь! Медведи, рыси…

Яков велел ему её защищать, он и защищал. Хотя защита из бывшего приват-доцента… Милый, милый Андрей Дмитриевич!

- Поспешим! – выдохнула она. – Яков в беде.

Кричевский только молча закивал, не пытаясь даже спорить.

Тропа всё дальше забирала от берега, вызывая сомнения – ведь прииск был на реке. Но дух невесомо тёк по ней, а они – вслед за духом. Потом тропа привела на пастбище, обильно заросшее репейными зарослями, и вовсе потерялась. Лишь едва заметная щель в зарослях намекала, что можно идти куда-то ещё. Анна решительно рванулась туда, раз дух звал.

Кричевский опередил её, отстраняя с дороги раскидистую поросль выше человеческого роста, украшенную белыми зонтиками:

- Осторожно, Анна Викторовна, это может вас обжечь.