Подкаменный змей (СИ)

И попытался дальше идти впереди. Но он духа не видел, а потому без конца застревал и оглядывался. Анна обошла его, не говоря ни слова.

Тропинка, пробившись сквозь заросли крапивы и борщевника, вновь сделалась заметной. Видно было, что Фёдор ходил по ней не раз. Иногда она приближалась к берегу, и до идущих начинал долетать рёв потока на камнях, иногда же забирала к самой горе или ныряла в чащобу, где на вспотевшие от быстрой ходьбы лица тут же налипали комары, - но больше не терялась.

На широкой луговине, в глубине которой виден были омшаник с десятком ульев, Анна подвернула ногу, споткнувшись на промывине. Кричевский успел подхватить её:

- Остановитесь, душенька, передохните! Нельзя же так!

Анна молча отстранила его, сделала шаг, потом другой. Нога болела, но держала. Дух Фёдора манил под тёмную арку ветвей.

Сколько они уже идут? Как давно ушёл Штольман? Когда она услыхала от него слова прощания?

Ничего этого Анна не знала. Это не имело значения. Она была уверена: если Яков погибнет, он не оставит её в неизвестности. И раз она его не видит перед собой, значит, он ещё жив.

Она решительно заковыляла дальше. Потом боль прошла, походка выровнялась.

Солнце поднималось всё выше, становилось жарко. Кажется, в пути они уже часа полтора? За это время могло случиться всё, что угодно.

До слуха начал долетать гул реки. Они снова приближались к берегу. А потом дух Фёдора замер в потоке солнечных лучей, струящемся сквозь ветви двух берёз в конце широкой прогалины, - и истаял окончательно.

Что? Уже пришли?

Анна рванулась через прогалину, путаясь в траве и спотыкаясь. Но Кричевский снова удержал её за локоть.

- Погодите, - тихо пробормотал он. – Если урядник и герр Якоб попали здесь в беду, что сможем мы с вами? Не надо спешить! Мы осторожненько…

Рассудок диктовал подчиниться, сердце гнало вперёд, словно последние минуты истекали. Анна всё же послушалась рассудка. Она безоружна, из Кричевского защитник тот еще. Судя по тому, как он держал своё ружье, стрелять едва ли умеет. Даже папенькиной трости у неё здесь нет. Что она может сделать?

На Волчий прииск они вышли очень тихо и медленно, прячась в зарослях, и внезапно наткнулись на пятачок, где крапива была изрядно вытоптана. Оттуда открывался хороший вид на группу строений. Должно быть, отсюда Штольман с полицейским наблюдали за прииском. Сердце снова ёкнуло.

- Дух Якова Штольмана, явись! – прошептала Анна.

И перевела дыхание с облегчением, когда ответа снова не последовало.

Прииск был тих и безлюден. Осторожно, крадучись, они вышли из кустов. На усыпанной хвоей площадке возле каких-то сараев были обильные следы крови. Размазанная полоса вела к сараю, словно кто-то полз, или его тащили. Анна рванулась туда, почти теряя рассудок.

В глубине сарая кто-то копошился, издавая тихие, мучительные стоны. Она подлетела к нему, не чуя под собой земли.

Раненый лежал ничком, подобрав под себя колени и зажимая живот. Сквозь щели меж досками сочилось достаточно света, чтобы она могла с первого взгляда различить – это был не Штольман и не урядник. Какой-то здоровенный лохматый мужик в простой одежде.

Вдвоём они мужика перевернули. Он был без сознания, но стонать не переставал.

- Пулевое ранение, - сказала Анна задумчиво.

За полтора года, что она провела в обществе полицейских, видеть такое ей уже доводилось. Видела и не такое. Но кто его? Не узнать, пока он не придёт в чувство.

Ей уже приходилось рвать нижние юбки на бинты, много времени это не отняло. Вдвоём они раненого перевязали, потом Андрей Дмитриевич плеснул из фляги ему в лицо. Раненый снова застонал и очнулся, повёл мутным взглядом.

- Кто вы? – Анна сжала его окровавленные руки, которые вновь потянулись к простреленному животу. – Кто вас подстрелил? Ответьте мне!

Умирающий смотрел на неё, словно не понимая, потом выдохнул со стоном:

- Урядник… сука легавая…

Анна встряхнула его:

- С ним был ещё один мужчина - городской. Темноволосый, худой, голубоглазый. Где он?

Раненый тяжело дышал, видно было, что отходит. Потом собрался с силами, нашел глазами её лицо. Взгляд сделался чуток осмысленнее.

- В плавильне… заперли… осторожно, барынька… Волк там…

Едва ли она могла бы разобраться, что здесь есть плавильня. Но строений на прииске не так много. Долго ли обойти все?

Долго обходить и не пришлось. Кажется, плавильней была невысокая, похожая на баньку изба с широкой трубой, из которой торчал здоровый деревянный рычаг с веревкой – мехи. Запирал плавильню неподъёмный брус, одной бы ей ввек не справиться, хотя сил будто прибыло. Вдвоём с Кричевским они этот брус откинули, и из отворённой двери прямо им на руки тяжело дыша выпал Штольман. Анна подхватила его, понимая в тот миг только одно:

- Жив!

Он был почти без сознания. Кудрявые волосы, отросшие в дороге чуть сильнее, чем обычно, слиплись от пота. Кажется, ему никак не удавалось восстановить дыхание. Анна обняла мужа, помогая ему подняться на колени.

- Кричевский… ружьё!.. - выдохнул Яков.

Андрей Дмитриевич недоуменно моргнул: то ли от него требовали взять его в руки, то ли Штольман сам собирался стрелять.