Подкидыш

— Это исключено, — покачал головой Этельстен, — воздух Страны Холмов гибелен для простых смертных.

— Но… но… — на Атли было жалко смотреть, — она же будет искать меня…

— Я пошлю ей весточку, — заверил его альв, — а теперь идём.

Мальчик застыл в раздумье. Он возвращался домой — туда, где был нужен. С ним отец, который нашёл его. Лучший отец на свете. Казалось, о чём тут размышлять — просто сделать шаг и всё. Так же, как он пошёл за огоньками. Но что он, Атли, знал о Стране Холмов? То, что сейчас рассказал ему Этельстен, да несколько сказок про прекрасных, но непостижимых альвов. Что там было-то в сказках? И были ли сказки? Мальчик пытался вспомнить, но у него не получалось. Мысли унеслись далеко вперёд, где воин в радужных доспехах крушил сверкающим мечом шеренги отвратительных созданий, и воином этим был он — Атли. Это то, о чём он мечтал всю жизнь: быть среди своих, быть нужным, приносить пользу. Надо идти, отбросить все эти детские глупости! Мама поймёт!

Мама. Атли вызвал в памяти образ её красивого бледного лица со светлыми косами под льняной косынкой. Каково ей будет остаться в этом жестоком холодном мире совершенно одной? Мама всегда была с ним, любила, поддерживала, отец… отец же пришёл только сейчас. «Будь сильным», — радужный воитель повернулся к нему лицом, из прорезей шлема на Подкидыша прямо смотрели знакомые карие глаза. Смотрели с вызовом. И мальчик решился.

— Я должен увидеть её в последний раз, — твёрдо произнёс он, — сказать, что люблю её и что всё будет хорошо…

Но отец был непреклонен:

— Мы должны идти, Этельстен. Ты обещал быть послушным.

— Почему мне нельзя?

— Первое правило, — тон прекрасного голоса изменился, стал ледяным, — не задавать вопросов старшим.

— Я ухожу! — рассерженно воскликнул Атли.

— Я должен доставить тебя к старейшинам, — сухо произнёс отец, — и я это сделаю.

Огоньки, хищно сверкнув, быстро полетели в направлении мальчика, который, не дожидаясь, бросился прочь.

Атли бежал по лесу, рискуя переломать ноги, совсем не разбирая пути. Внезапно что-то тугое и липкое обвило лодыжку и резко дёрнуло. Он вскрикнул и упал, сильно ударившись ладонями и коленом. Неведомая сила тащила его назад — туда, где мерцал золотой полукруг и стоял, скрестив на груди руки, отец.

— Нет, не хочууууу!!! — взвыл Атли, из последних сил цепляясь за мох, корни и жидкие кустики на краю поляны. Но бестолку — альв и мерцание неумолимо приближались.

Один из ви плыл совсем рядом. Мальчик с ненавистью уставился на огонёк. Тот сочувственно моргнул в ответ.

«Помоги! Пожалуйста, помоги мне!» — уже ни на что не надеясь, прошептал Атли. Огонёк смущённо потупился, пригас и вдруг ярко вспыхнул.

Где-то совсем рядом тускло блеснул металл. Рука сама выкинулась в том направлении и сорвала кожаный шнурок с амулетом с ветки кустарника.

В следующее мгновение сзади раздался страшный крик и невидимое щупальце, тянувшее за лодыжку, исчезло. Атли быстро надел амулет Гара и вскочил на ноги. Золотистое мерцание пропало, Этельстен хрипел и корчился, прижимая к груди правую руку, будто обжёг или обварил её кипятком.

— Отец! С тобой всё в порядке, отец? — окликнул его Атли, но тут же осёкся: взгляд, полный боли и дикой злобы, вышиб из мальчика холодный пот.

— Ты… Ты… — прошипел альв, — ты посмел ослушаться… Маленький неблагодарный seisse! Только благодаря мне ты и твоя мать до сих пор живы!

— Что? — спросил Атли, не веря своим ушам.

— Dav’svoil, — альва трясло от бессильной злобы, — я, я наслал шторм, в котором погиб Скъягги Гаркельсон! Я спас ваши поганые жизни!

— И где ты был всё это время? — медленно проговорил мальчик. На глаза навернулись слёзы. — Почему пришёл только сейчас?

Альв успокоился, посмотрел на него внимательно и проникновенно.

— Я не мог раньше, нужно было убедить старейшин… А сейчас нет времени, сын. Я пришёл за тобой, потому что ты в опасности.

— В опасности?

— Старый тролль Тогнондахр очнулся от спячки. Голод и злоба привели его сюда.

— Тролль? Но если он набредёт на хутор…

— Люди справятся, — отрезал Этельстен, — за двести лет они извели почти всех троллей на этой земле. Что им убить ещё одного?

— Но там же дети, женщины, ТАМ МАМА! — растеряв остатки терпения, прокричал Атли. — Идём быстрее, ты должен их спасти!

— Нет. Ты должен оставить мир людей. Ты — один из нас.

— Не хочу быть одним из вас! — вскинулся Атли, чувствуя прилив небывалой злости. — Ты лгал мне! Она тебя ждала, а ты бросаешь её на съедение троллю! Ненавижу тебя и твою страну, проглоти её Фенриз!

В небе что-то ухнуло, сияние Страны Холмов померкло, отдалилось, ясное небо заволокло покрывалом туч. Этельстен выпрямился, во взгляде читалась грусть.

— Твои слова ранили меня, сын, — медленно произнёс он. — Ты проявил ужасающее неуважение и непослушание. Но ещё не поздно вернуться.

— Нет.

— Твоя жизнь слишком ценна, чтобы рисковать ей.

— Так защити меня, раз ты мой отец.

— Не могу, Этельстен, — покачал головой альв. — Ты знаешь всё, что нужно. Прощай.

И вмиг исчез, будто и не было. Атли мгновение таращил глаза, потом стремглав помчался к хутору. Рука нащупала в кармане берестяную дудочку.