Подкидыш (СИ)

— Окей, колючка. Как скажешь, — глубоко вдохнув, успокаивается. Убирает ладони под одеяло, подальше от Торовых. — А потом, когда началась «Игра», я был, мягко говоря, в ужасном состоянии. Проигрывал бой за боем, хотя, на самом деле, я не так уж и сильно бился… Просто ждал. А потом надежды сбылись… Фенри попросил, чтобы последний мой бой был с ним. Он просто не мог спустить мне с рук «предательство», хах. Его личность была для меня как на ладони… — он с усмешкой качает головой. Тогда всё оказалось так просто… Этот маленький чертенок был великолепным манипулятором, а Локи… Локи взял от него только самое лучшее. — И ему, как частому победителю, разрешили, я даже думаю, что, возможно, он подкупил преподавателей… Тогда-то я и ранил его. Нож, припасенный мной много недель ранее, пошел в дело, Фенри вырубился… — он отодвигает кружку дальше, приподнимается, но замирает, смотря на «брата». — Можно я лягу на диване? Я не думаю, что смогу дойти до…

— Конечно. Я принесу подушку… — Тор кивает, подхватив кружки, относит на кухню, а затем возвращается со стаканом воды. — Ты мне обещал, — он подает маленький кружок таблетки мальчишке, и тот, вздохнув, берет. Быстро разгрызает, запивает водой.

Парень без выражения кивает, забирает стакан, уносит его на кухню. А через пару десятков секунд возвращается с подушкой.

— Спасибо, — Локи кивает, взбивает подушку, укрывается и ложится на бок. Парень садится на пол, рядом с его животом, укладывает голову на диване. — Рана была не смертельной, но он все-таки потерял сознание. Меня признали победителем, Фенри — «побежденным». Когда все уже разошлись, когда всех уложили спать, я вылез из постели и пошел на поиски двери, за которую уводили тех, кто не возвращался. Я не знаю, что это был за порыв, но я хотел видеть… Хотел видеть, как человек, поверженный собственными амбициями и страхами, умрет, наверное, даже не подозревая, что виноват только он сам. Около двери стояли двое воспитателей, и я попросил посмотреть…

— Дети жестоки, — Тор прикрывает глаза, вздыхает.

— Воистину. — Локи кивает, поджав губы. — Меня тогда лишили еды на сутки за нарушение комендантского часа, но все-таки пустили в тот второй подвал. Я думаю, дело было ещё и в том, что я устроил довольно интересное шоу. Не помню, чтобы когда-нибудь до этого победитель просил боя с почти «побежденным» и в итоге сам становился «побежденным». Какие тогда высокие были ставки… — усмехается, зевает. Люди жадны и меркантильны. Он надеется, что все взрослые, что работали в том детдоме, никогда не покинут мест своего заключения. — В том подвале была такая большая комната с маленьким окошком, которое вело в странное подобие прихожей с дверью наверху. И я стоял в этот прихожей и смотрел, как мой лучший друг, мой милый умный манипулятор Фенри задыхается по ту сторону стекла. Как он раздирает горло, метаясь по полу, как кричит, а увидев меня, приходит в неистовство. Я не помню, что чувствовал… Было так пусто-пусто. Как в вакууме. Я стоял и смотрел; он умирал рядом с еще двумя детьми. Это было странно…

— Тебе понравилось? — Тор слышит, как Локи ерзает, и вытягивает руку, кладет её на худое бедро, заставляя успокоиться.

— Не знаю. Дело не в этом. Я просто понял, что по-настоящему никогда не любил его, не считал своим другом… Скорее учителем, чуточку наставником. В каждой такой истории всегда наступает момент, когда ученик занимает место своего учителя. Удивляться нечему. Только… — его зеленые зрачки будто зажигаются озорным огоньком. Язык мелькает между пересохших губ. — Они убивали их, пуская в комнату газ. Заставляли их задохнуться, умереть в мучениях, с криками и болями… Потом они подкидывали туда огоньку. И… — он каменеет, медленно убирает чужую руку со своей ноги, кладёт рядом. Одинсон этого, кажется, даже не замечает. Смотрит, не видит шальной взгляд «брата». — Горели они красиво…

— Что было потом?..

— Меня попытались сделать «Королем горы», но я отказался. Через пару месяцев после смерти Фенри детдом накрыли копы. Мне было восемь, когда нас всех раскидали по другим учреждениям.

— Нас?.. У тебя были там друзья? — он поворачивает голову, смотря на расслабленное лицо, и ждет ответа. Устало поджимает губы.

— Нет?.. — Локи прикрывает глаза, зевая снова.

— Врёшь мне? — хмыкает, потягивается, чувствуя усталость.

— Эта информация не принесет тебе ничего нужного. Так что… — Локи ерзает, подкладывает ладошки под щеку.

— Так как тебе удалось научиться контролировать… Себя?.. — повернувшись к «брату», он легонько качает головой. Тема, с которой всё и началось… Наконец, они вернулись к ней.

— Я просто понял, что моя злость не имеет значения. Не имеет значения, какие эмоции ты испытываешь, потому что всем все равно. Зол ты, расстроен, рассержен… — он не открывает глаза. Легонько трет нос, засматриваясь на игры огня, отсвечивающие на внутреннюю сторону его век. — Единственное, что я точно могу сказать… Слишком эмоциональные люди всегда выглядят глупо. Их можно завести буквально с пол оборота, и некоторые этим пользуются, чтобы посмеяться. Это…не круто.