Подкидыш (СИ)

— Тот, кто проигрывает в парной «игре», если, конечно, выживает, будет позже сражаться с такими же проигравшим счастливчиками. И так раз за разом. Кто останется в самом конце, будет «побежденным», — Локи открывает глаза, поворачивает голову и ловит неверящий взгляд «брата». Держит. — Тех, кто станет «побежденным» — их в итоге оказывалось трое — обычно куда-то уводят и больше их никто никогда не видит. На следующее утро их постели сложены, простыни сняты…

— И ты не знаешь, что с ними делали? — Тор не отворачивается. Сжимает-разжимает руку, в которой до этого была прохладная ладонь Локи, держит чужой взгляд.

— Конечно, знаю, — он легонько улыбается. Снисходительно качает головой. — Я знаю обо всем, что хоть как-то косвенно касается меня, Тор, — моргает, хмыкает. — Раз уж ты решил покопаться в моих…«внутренностях». Тебе издалека или коротко?

— Издалека, — кивнув, поджимает губы. Снаружи гремит гром. Будто третий звоночек в театре, оповещает/предупреждает о начале чего-то… Одинокого.

— Фенри… Фенрир… Когда меня отправили в тот детдом, мне было шесть, шесть с половиной может, ему же было восемь. Умен не по годам, высок, и хоть и не заметно, но силен… Так сказать, верхушка той социальной лестницы. И я — все еще с болящим задом, после первого изнасилования, кучей гнева и ярости — находящийся где-то под его подошвами. Это…

— В смысле, «первое изнасилование»?.. Их было… — Одинсон запинается, открывает рот, не в силах продолжить предложение. Ему не хватает воздуха. Смешно раз за разом он размыкает и снова смыкает губы. Как задыхающаяся рыбка…

— Боже мой, да! Их было несколько, привет. Мой зад настолько популярен, что ему позавидовал бы сам Майкл Джексон! — Локи фыркает, сумасшедше смеётся с потерянного выражения на лице Тора. Вдруг затихает. Присматривается. — Если тебе противно, я все пойму…

— Ты… Ты!.. Ты, блять, как вообще выжил после этого… После такого, блять, дерьма?! — он яростно вскидывает руки, реагируя слишком ярко. Зло раздувает ноздри, его дыхание сбивается.

Локи засматривается… Красивое лицо в яростном всплеске, украшенное бликами пламени. Судорожно сжимающиеся кулаки, оплетенные цветами огня, что буквально подогревает гнев. Нервно раздувающиеся ноздри, будто у дикого, хищного зверя. Мальчишка облизывает пересохшие губы.

Всего пара секунд и все пропадает. Тор трёт переносицу, возвращает контроль. Локи чувствует сожаление…

— Сколько?

Его голос резко спокойный. Сдержанный. Равнодушный. В противовес сердцу, выбивающему непонятные сумбурные ритмы.

Локи вдруг чувствует себя неуютно, фыркает, чешет кончик носа. Его ощущения меняются. Возвышенность и восхищение слетают осенними листьями, становится зябко. Единственная, с кем он об этом говорил — его психолог. То было давно…

Потом он замкнулся.

— Я скажу это один раз, и больше мы никогда не будем об этом разговаривать, ладно… Это не та тема, которой тебе нужно забивать себе голову и мучиться из-за нее, — поймав внимательный взгляд светло-голубых глаз, он дожидается кивка, а затем продолжает. — Два раза. Первый в шесть, второй в десять. Всё, закончили с этим.

— Да… — он немного сбито кивает, проводит рукой по волосам, а затем поднимается. Берет с пола пустые тарелки. — Я пойду поставлю чайник.

Сделав два шага по гостиной, вдруг останавливается из-за насмешливого голоса мальчишки.

— Разорвало шаблонную картину мира, да? Наверное, думаешь, как же так, это так жестоко, ужасно, так не должно быть… — он качает головой, снова кутается в одеяло. Шмыгает.

— Да. Я так думаю. И вряд ли ты думаешь иначе… — он все-таки выходит. Спокойно и сдержанно.

Локи берет в руки кочергу и деревянными движениями ерошит поленья, пока Тор не возвращается через десяток минут с двумя чашками чая.

— Я слушаю дальше, — они усаживаются.

— Почему так рьяно хочешь узнать?.. — Локи аккуратно держит чашку, дует, меняя направление тонкой струйки пара.

— Почему так спокойно и без препирательств рассказываешь?.. — Тор отставляет свой чай, складывает руки на скрещенных ногах.

— Чтобы ты узнал все, что хочешь, и, наконец, отвязался, — мальчишка вздыхает. Кажется, врет… Но он не уверен. В том, что сейчас вообще происходит.

— Чтобы узнать тебя лучше и, наконец, наладить контакт, — парень пожимает плечами.

Они смотрят друг другу в глаза. Их радужки теряют свои цвета, остаются лишь язычки пламени. Они бегают по коже рук, щекам, лбам… Облизывают, покрывают собой.

— Упертый, — Локи щурится, сглатывает.

— Сложный характер, — Тор пожимает плечами вновь.

Качнув головой, мальчишка усмехается, прикрывает глаза. Его «брат» усмехается тоже.

— Ты говорил о Фенри… Фенрике?.. Фенре?.. — Одинсон смешно хмурится, кривится. — Подожди, как это вообще склоняется?..

— Прекрати… — он негромко хихикает, жмурится. — Фенрир. О Фенрире.

— Ладно, — он набирает воздуха, выпучивает глаза. — Так вот о… нем. Да.