Подкова для летучей мыши

Вытащив мини-камеры и окинув взглядом комнату и стоящую в ней немудреную мебель, я решила, что оптимальным вариантом будет визуальный контроль с трех точек. Одну из камер я закрепила над окном и нацелила на входную дверь. Вторую повесила над кроватью, как раз напротив стола, так что все, что могло происходить за этим столом, фиксировалось во всех подробностях. Ну и третью укрепила в углу над входной дверью, направив объектив наискосок, так, чтобы он видел помещение в целом и, в частности, то, что происходит у окна.

Как-то особенно прятать и скрывать оборудование я в этот раз не старалась. Предыдущие события сегодняшнего дня показывали, что расчеты мои в целом оправдываются, а согласно им человек, который должен был заглянуть ко мне в гости, не обладал ни чересчур выдающимися интеллектуальными способностями, ни излишней наблюдательностью.

Поэтому камеры, и без того мизерные и не слишком заметные, я замаскировала чисто символически. У окна для этого вполне сгодился карниз, на котором висела штора, на стене укрытием послужил какой-то пейзаж в пыльной раме, ну а что касается двери – я просто зацепила камеру за косяк.

Подготовив площадку, я занялась собой.

Снова облачившись в модельные брючки и блузку с леопардом, я встала перед зеркалом и потратила еще минут двадцать, чтобы довести до кондиции внешность.

В половине шестого все было готово полностью, но поскольку пока ничего не происходило, я решила заняться остатками того, что унесла в бумажном пакете из «Макдоналдса». В очередном отдельном пакетике оказался какой-то немыслимый пятнадцатислойный бутерброд, откусить кусочек которого смог бы только человек с пастью крокодила. Я такой пасти не имела, поэтому, чтобы избежать вывиха челюсти, надавила на бутерброд сверху и снизу, отчего он сплющился и стал вполне удобокусаемым.

Но судьба была против. Только я приготовилась впиться зубами в поролоновое тесто с резиновым мясом, зазвонил телефон.

Номер, указанный в письме, которое я отдала рыжему, конечно же, не был моим рабочим телефоном. Это была одна из специальных сим-карт, которые использовались мною для подобных целей. Если бы кому-то вздумалось пробить ее по базе, он бы никогда не обнаружил того человека, на которого она была зарегистрирована. Просто потому, что такого человека не существовало в природе. Но это – секрет. Никому не говорите.

Впрочем, и номер, с которого мне звонили сейчас, наверняка был чем-то подобным.

– Да… алло… – растерянно пробормотала я в трубку так, как по моим представлениям должна была отвечать на звонок с незнакомого номера лохушка в модельных брючках.

– Алена? – послышался в ответ довольно приятный баритон.

– Да… а кто это?

– Это Тарас. Вы мне сегодня передали письмо.

«Тарас? Занятно. Впрочем, не Габриэль – и на том спасибо».

Но вслух я выражала только оживление и восхищение.

– Ах да! Ну, конечно! Рада вас слышать! – тараторила я. – А то я уж думала, что вы не позвоните. Думала – плакали мои денежки… хи-хи-хи…

– Алена! Я прочитал ваше письмо. Думаю, нам есть о чем поговорить с вами.

– Да, я тоже… я тоже думаю…

– Но названная вами сумма несоразмерна. Как вы смотрите на то, чтобы уменьшить ее? Например, наполовину?

– Наполовину?!! Не-е-ет… это… этого нам даже на похороны не хватит. Знаете, какие сейчас цены? Не-е-ет… это… это мало.

– Но я тоже не печатаю деньги, поймите. Я точно так же хожу на работу и получаю зарплату. Так же, как вы.

– Ну уж… сравнили. У вас, чай, зарплаты…

– Совершенно обычные, уверяю вас. Пятьдесят тысяч для меня очень большие деньги. Мне негде взять их.

– Но ведь вы заинтересованы в моем молчании? – стараясь придать важность тону, проговорила я.

– Да, конечно. Я очень заинтересован. Но давайте исходить из реальности. Максимальная сумма, которую я могу предложить вам, это тридцать тысяч, но это – практически все, что у меня есть, все сбережения. А у меня семья, двое детей… – бессовестно врал рыжий.

– Тридцать тысяч… – я не скрывала своего разочарования. – Ну что ж… ладно… если у вас больше нет… Хорошо, я согласна.

– Отлично. Я знал, что мы с вами достигнем взаимопонимания. Вам нужно будет написать расписку… о неразглашении…

– Понимаю… – вновь придав голосу дурацкую многозначительность, произнела я.

– И еще… Мне неудобно появляться там у вас… у всех на виду. Вы ведь и сами писали в своем письме – меня уже и без того многие видели.

– Ну, в общем… да…

Больше всего я боялась, что он сейчас предложит изменить место встречи и куда-нибудь отправиться мне самой. Тогда все вчерашние подготовительные мероприятия, стоившие стольким людям стольких нервов, будут насмарку.

Но, оказалось, что мой собеседник имел в виду нечто иное.

– Вы не будете возражать, если я появлюсь… попозже? Знаете, так, чтобы не встретиться по дороге… с кем не нужно.

– Ну… в общем… наверное… А попозже – это во сколько?

– Ну, скажем… после часу ночи.

– Так поздно?!

– Да, возможно, такое время покажется вам непривычным, но один раз можно сделать исключение, зато мы точно будем уверены, что наша встреча произошла без участия ненужных свидетелей и что тайна действительно останется тайной.