Подлинная форма близости

Примерно через месяц после начала нашей терапии Хелен велела Кевину уйти, и он нашел квартиру. Теперь он хотел вернуться домой. Он сказал, что прошел несколько месяцев терапии, которая, по его признанию, оказалась трудной, но полезной, и он был одинок. С нехарактерной для него нежностью Кевин сказал Хелен, что скучает по ней, и это прозвучало искренне. Женщина была не готова. Она сказала, что видит некоторые изменения в том, как он относится к ней, но не верит, что он сможет их сохранить. Она беспокоилась, что сейчас он старается, но все вернется на круги своя, как только он вернется и почувствует себя комфортно.

Их тон резко отличался от предыдущих сессий. Они относились к чрезвычайно щекотливой теме заботливо и чутко. Я был очень тронут, когда стал свидетелем того, как они осторожно выглядывали из-за стен замка и на цыпочках приближались друг к другу. Однако контролер Кевина не смог сдержаться и внезапно захватил его. Не исключено, что это было неизбежно.

Хелен повторила, что ей нравится его новая версия, когда тон Кевина резко изменился. Голосом, который был знаком Хелен, а к тому времени и мне, он сердито сказал, что, по его мнению, ей нравится мучить его — стремление держать его дальше от дома было ее местью. Хелен выглядела так, словно ее ударили в живот. Я решительно велел Кевину замолчать и попросил их обоих сосредоточиться внутри себя, чтобы найти части, «активные» в тот момент.

Порой очень опасно помогать парам стать более открытыми друг другу после многих лет боли и дистанции. Не все хорошо, пока они общаются из-за стен своего замка, но когда их защита ослабевает, то они могут причинить друг другу боль так, как никогда прежде. Ранее изолированные изгнанники оказываются на воле, полные надежд, но измученные. Обидные слова партнера, которые раньше отскакивали от стен вашей крепости, теперь бьют по вашей открытой уязвимости. Поэтому, в отличие от многих семейных терапевтов, я не призываю супругов пытаться открыться друг другу до тех пор, пока не буду уверен, что их не уничтожат защитники партнера. Вот почему я сказал Кевину и Хелен, чтобы они не стремились сблизиться в течение нескольких месяцев, пока я в основном работал с ними индивидуально. Я ждал, прежде чем предложить им это, пока не поверил, что, когда они неизбежно причинят боль друг другу, у них будет возможность самостоятельно залечить внутренние повреждения и вернуться к управлению «я».

Когда глаза Кевина и Хелен были закрыты, я посоветовал им оставаться внутри, пока они не найдут активированных защитников, а также части, которые эти защитники охраняют, и не выходить, пока они не смогут говорить от имени этих частей. Кевин открыл глаза через несколько минут, но Хелен оставалась внутри почти десять минут.

Кевин сказал, что нашел управляющую часть, которая захватила его ранее, и извинился перед Хелен за то, что позволил ей взять верх. Он отметил, что это одинокий ребенок, о котором он раньше не знал. Контролер сообщил ему, что он больше не может выносить долгих выходных в одиночестве, поскольку ребенок пришел в отчаяние, лишившись контакта с человеком. Он начал чувствовать себя все более никчемным и запаниковал, что вот-вот умрет. Когда Хелен не изменила решения, несмотря на уважительные и любящие просьбы Кевина вернуться домой, контролер почувствовал, что у него нет выбора — ему пришлось взять верх и опробовать старую тактику вины, которая раньше срабатывала, потому что он не знал, сможет ли пережить еще один одинокий уик-энд.

Хелен сказала, что ценит его извинения и часто чувствовала в нем этого отчаявшегося ребенка. Она отметила, что, когда сосредоточилась внутри, ее тут же атаковала яростная часть, твердившая: «Видишь, я же говорила тебе, что он не изменился. Он все еще унижает тебя! Тебе не стоило раскрываться, и никогда больше так не делай!» Женщине потребовалось время, чтобы успокоить этого защитника и добраться до ребенка, который был опустошен извержением вулкана Кевина. Когда Хелен впервые нашла эту девочку, та застыла, словно в шоке, но женщина смогла обнять ее и напомнить о том, над чем они работали со мной: что Хелен будет заботиться о девочке, что бы ни делал Кевин. Она стала главным опекуном своих изгнанников. Когда разъяренная часть увидела, что Хелен может успокоить девочку, она расслабилась и позволила женщине вернуться, чтобы поговорить с Кевином от их лица.