Подлинная история Айвенго, Робина Капюшона и прочих

Лучезарное солнце осеннего утра озарило древний город Йорк, словно само небо решило благословить этот знаменательный день. Узкие улочки и просторные площади были запружены нарядной толпой - знатные рыцари в расшитых гербами камзолах, благородные дамы в изысканных головных уборах и легких накидках, простолюдины в ярких праздничных одеждах. Все спешили к центру города, где возвышались два величественных здания - готический собор Святого Петра и скромная синагога.

Ибо сегодня в Йорке отмечались сразу два радостных события - свадьба сэра Уилфреда Айвенго, доблестного рыцаря и верного вассала короля, с прекрасной леди Ровеной Саксонской, и бракосочетание Рэувена бен Иосифа, он же Робин Худ, легендарного защитника бедных и обиженных, с очаровательной еврейской девушкой Ревеккой, дочерью Исаака из Йорка.

Первая церемония, пышная и торжественная, проходила в стенах кафедрального собора, под резными сводами которого собрался весь цвет английского рыцарства и аристократии. Сам Хьюберт Уолтер, епископ Солсберийский и папский легат, облаченный в роскошные литургические одежды, лично проводил обряд венчания, скрепляя священными узами брака двух любящих сердец.

Уилфред Айвенго, статный и мужественный в своих парадных доспехах, украшенных гербом его славного рода, и Ровена, ослепительно прекрасная в белоснежном шелковом платье и жемчужной диадеме, преклонили колени перед алтарем, принося клятвы верности и любви перед лицом Господа и людей. В глазах обоих светились неподдельное счастье и нежность, а голоса звучали твердо и уверенно.

Чуть поодаль, в первых рядах, стоял Седрик Сакс, гордый и непреклонный тан из Ротервуда. Его суровое лицо, обычно мрачное и неулыбчивое, сейчас смягчилось и посветлело. Ибо сбылась его давняя мечта - его единственный сын и наследник наконец-то женился на достойной саксонской девушке, которую сам Седрик выбрал ему в супруги. Теперь род Айвенго мог продолжиться в веках, не запятнанный кровью и верой норманнских завоевателей.

Но пока в соборе звучали торжественные гимны и ликующие возгласы, в тихой синагоге на окраине Йорка происходило другое, не менее волнующее таинство. Здесь, среди древних свитков Торы и сияющих свечей, соединялись жизненные пути двух людей - отважного Робина Худа и прелестной Ревекки.

На Робине, отложившем свой верный лук и зеленый плащ, был простой, но добротный наряд из тонкой шерсти, а его русые кудри были аккуратно подстрижены. Ревекка, сияющая неземной красотой, была одета в традиционное свадебное платье еврейских невест - длинную тунику из белого льна, расшитую золотыми звездами и полумесяцами. Ее пышные черные волосы были распущены по плечам и увенчаны венком из белых роз.

Обряд бракосочетания проводил сам Исаак из Йорка, взволнованный и прослезившийся от счастья. Ибо он знал, что его любимая дочь обрела не только верного и достойного мужа, но и защитника для всего их гонимого народа. А то, что Робин приходился Ревекке двоюродным братом, вполне допускалось иудейским законом и лишь укрепляло их союз и делало его благословенным в глазах Всевышнего.

Трогательная церемония под сенью синагоги проходила в узком кругу самых близких друзей и соратников Робина - здесь были и могучий Маленький Джон, и веселый Уилл Скарлет, и другие славные стрелки из Шервудского леса. Все они от души радовались за своего любимого предводителя и желали ему долгих лет семейного счастья.

После окончания обеих свадебных церемоний гости и молодожены отправились в замок Ротервуд, родовое поместье Седрика Сакса, где уже все было готово для пышного свадебного пира. Длинные дубовые столы ломились от яств и напитков, а в огромном зале, украшенном гирляндами из цветов и зелени, звучала веселая музыка менестрелей.

Уилфред Айвенго и Ровена, сияющие от счастья, восседали на почетном месте во главе стола, принимая поздравления и подарки от многочисленных гостей. Рядом с ними расположились Робин Худ и Ревекка, скромные и задумчивые, но не менее радостные. Казалось, сама судьба свела за одним столом эти две пары, такие разные, но объединенные искренней любовью и верностью.

Вскоре начались танцы и веселье. Рыцари и дамы кружились в затейливых па под звуки лютни и виолы, а стрелки из Шервуда лихо отплясывали под дудки и барабаны. Вино лилось рекой, смех и шутки не смолкали до глубокой ночи.

Но главным украшением праздника стал торжественный тост, который произнес Хьюберт Уолтер. Поднявшись со своего места, епископ Солсберийский поднял кубок и обратился к присутствующим: