Подлинная история Анны Карениной

“В наше смутное время, и раздражительное, и малодушное, Вронские гораздо полезнее нам, чем великие романисты, и тем более, чем эти вечные «искатели», вроде Левина, ничего ясного и твердого все-таки не находящие… Без этих Толстых, то есть без великих писателей-художников, можно и великому народу долго жить, а без Вронских мы не проживем и полувека… Без них и писателей национальных не станет, ибо и сама нация скоро погибнет”.

Это уникальный пример критики, когда персонаж ставится выше его создателя, воспринимается не просто как живое, но автономное от писателя лицо. Без Толстых мы проживем, а вот без Вронских нация погибнет.

Но что бы мы ни читали о Вронском в романе, мы не найдем в нем ни одного законченного выдающегося качества. За что бы он ни брался, он никогда не доводит ничего до конца.

Ему прочили блестящую военную карьеру – он ее не сделал и вышел в отставку. Он принял участие в самых важных скачках в своей жизни и сломал хребет прекрасной английской кобыле Фру-Фру, купленной за огромные деньги. В Италии он занимается живописью и вроде бы проявляет в этом определенный талант, но бросает и это увлечение. Он будто бы показал себя как отличный помещик в своем имении Воздвиженское, но оставил и это дело, поехав воевать добровольцем на Сербско-турецкую войну…

И получается, что единственное “дело”, которое он довел до конца, это то, что он увел жену у крупного петербургского чиновника. Но чем оно закончилось, мы тоже хорошо знаем.

Ошибка в нашем восприятии Вронского объясняется еще и тем, что в кинематографе его роль исполняли замечательные актеры: Фредрик Марч, Шон Бин, Шон Коннери, Василий Лановой… Все красавцы! Но в романе Вронский не так уж и красив. Это невысокий коренастый брюнет, с “плотными” зубами, рано начавший плешиветь, на что не раз указывает Толстой.

И снова возникает вопрос: за что его так полюбила Анна? Или: почему она его полюбила, даже если любить его было не за что?

Впервые имя Вронского возникает в XI главе первой части романа в разговоре Облонского с Левиным в ресторане. И сразу же появление этого человека, еще “за кадром”, портит весь разговор. Это одна из неприятных особенностей графа Вронского. Он часто появляется не ко времени и не в той ситуации, когда его появления ждут. Только что Левин признался Стиве, что любит Кити, но боится сделать ей предложение. Стива его обнадеживает, говоря, что Кити непременно станет его женой, потому что в этом уверена Долли, а у нее безошибочная женская интуиция. И Левин счастлив! Он даже плачет от счастья! И тут “появляется” Вронский…

Левин выпил свой бокал, и они помолчали.

– Одно еще я тебе должен сказать. Ты знаешь Вронского? – спросил Степан Аркадьич Левина.

– Нет, не знаю. Зачем ты спрашиваешь?.. Зачем мне знать Вронского?

– А затем тебе знать Вронского, что это один из твоих конкурентов.

– Что такое Вронский? – сказал Левин, и лицо его из того детски восторженного выражения, которым только что любовался Облонский, вдруг перешло в злое и неприятное.

– Вронский – это один из сыновей графа Кирилла Ивановича Вронского и один из самых лучших образцов золоченой молодежи петербургской. Я его узнал в Твери, когда я там служил, а он приезжал на рекрутский набор. Страшно богат, красив, большие связи, флигель-адъютант и вместе с тем – очень милый, добрый малый. Но более, чем просто добрый малый. Как я его узнал здесь, он и образован и очень умен; это человек, который далеко пойдет.

Левин понимает, что между ним и Кити, как черт из табакерки, выскочил представитель петербургской знати, богатый, с большими связями и вдобавок “милый, добрый малый”. И он предчувствует, что заранее проиграл сражение за свою девушку.

Положим, для Стивы Облонского все люди на свете славные и добрые. Для него и зять его Каренин “славный человек”. Но все же Облонский различает людей. Например, о Каренине он отзывается, что тот “немножко консерватор”. Когда на вокзале Вронский говорит о Левине и всех москвичах вообще злые слова, Стива ему немедленно возражает.