Подлинная история Анны Карениной

Редсток был, несомненно, глубоко и искренне веровавшим человеком. Прежде чем миссионерствовать в Европе, Индии и России, Редсток раздал нуждающимся свое немалое состояние, отказался от роскоши и жил только тем, чтобы обращать людей к “нерассуждающей” вере в Христа. Его проповеди были просты и даже наивны. Но именно своей детской наивностью они и завоевывали сердца. Кроме того, учение Редстока было удобно для людей знатных и богатых. Сам отказавшись от собственности, он не советовал это делать другим, не критиковал власть, никого не осуждал и только призывал во всем доверять Евангелию.

В целом не принимая учения Редстока, к нему как к яркой личности с симпатией отнеслись и такие русские писатели, как Николай Лесков и Федор Достоевский.

“Он рыжеват, с довольно приятными, кроткими, голубыми глазами… – писал Н. С. Лесков в очерке «Великосветский раскол». – Взгляд Редстока чист, ясен, спокоен. Лицо его по преимуществу задумчиво, но иногда он бывает очень весел и шутлив и тогда смеется и даже хохочет звонким и беспечным детским хохотом. Манеры его лишены всякой изысканности… Привет у него при встрече с знакомым заученный и всегда один и тот же – это: «Как вы себя душевно чувствуете?» – Затем второй вопрос: «Что нового для славы имени Господня?» Потом он тотчас же вынимает из кармана Библию и, раскрыв то или другое место, начинает читать и объяснять читаемое. Перед уходом из дома, прежде чем проститься с хозяевами, он становится при всех на колени и громко произносит молитву своего сочинения, часто тут же импровизированную: потом он приглашает кого-нибудь из присутствовавших прочесть другую молитву и, слушая ее, молится… Молитва всегда обращается к Богу Отцу, к Троице или к Иисусу Христу, и никогда ни к кому другому, так как призывание Св. Девы, апостолов и святых лорд Редсток не признает нужным и позволительным… В молитвах, кроме прошений, слышится иногда восторженный лепет хвалы… Это лепет страстного экстаза души влюбленной; но тем это и понятнее”.

Приятное, хотя и довольно сложное впечатление он произвел и на Ф. М. Достоевского: “Мне случилось его тогда слышать в одной «зале», на проповеди, и, помню, я не нашел в нем ничего особенного: он говорил ни особенно умно, ни особенно скучно. А между тем он делает чудеса над сердцами людей; к нему льнут; многие поражены: ищут бедных, чтоб поскорей облагодетельствовать их, и почти хотят раздать свое имение. Впрочем, это может быть только у нас в России; за границей же он кажется не так заметен. Впрочем, трудно сказать, чтоб вся сила его обаяния заключалась лишь в том, что он лорд и человек независимый и что проповедует он, так сказать, веру «чистую», барскую. Правда, все эти проповедники-сектанты всегда уничтожают, если б даже и не хотели того, данный церковью образ веры и дают свой собственный”.

Считается, что посетить Россию лорда Редстока пригласила княгиня Елизавета Ивановна Черткова, урожденная Чернышова-Кругликова, мать будущего главного ученика и “духовного душеприказчика” Толстого Владимира Григорьевича Черткова. После смерти двух сыновей она отправилась в Европу, где в Швейцарии встретилась с Редстоком. Его проповедь произвела на нее сильнейшее впечатление. Родная сестра Елизаветы Ивановны была замужем за отставным полковником Василием Александровичем Пашковым. Под влиянием проповедей Редстока он основал в России движение евангельских христиан, которых называли пашковцами. В 1884 году Пашкова с некоторыми его сторонниками выслали из России в Англию, где он продолжал поддерживать связь с Редстоком.

В. Г. Чертков до знакомства с Толстым в 1883 году также находился под влиянием если не самого Редстока, то своей матери, страстной его поклонницы. Увлечение идеями Толстого отвратило его от догматического понимания христианства как буквальной веры в спасительную жертву Христа, кровью Которого искупаются все грехи человеческие. Но сектантские настроения всегда были присущи Черткову. Толстой всячески избегал роли руководителя секты толстовцев, уклонялся от звания Учителя, а Чертков настаивал на этой его роли, одновременно неделикатно вторгаясь в его семейную жизнь и став едва ли не главной причиной бегства Толстого из Ясной Поляны в 1910 году.

Тем не менее идейным вдохновителем толстовцев был не Чертков, а Толстой. Чертков был организатором, как Пашков был организатором секты русских редстокистов. Как и Редсток, Толстой вроде бы не стремился к созданию секты, но, как любой проповедник, нуждался в круге единомышленников. Так, в июне 1885 года он писал Черткову: “Мне очень тяжело вот уж дней 6, но утешение одно – я чувствую, что это временное состояние, мне тяжело, но я не в отчаянии, я знаю, что найду потерянную нить, что Бог не оставил меня, что я не один. Но вот в такие минуты чувствуешь недостаток близких живых людей – той общины, той церкви, которая есть у пашковцев, у православных. Как бы мне теперь хорошо было передать мои затруднения на суд людей, верующих в ту же веру, и сделать то, что сказали бы мне они…”