Читаем Подлинная история Древней Руси полностью

«В год 6523 (1015). Когда Владимир собрался идти против Ярослава, Ярослав, послав за море, привел варягов, так как боялся отца своего; но Бог не дал дьяволу радости. Когда Владимир разболелся, был у него в это время Борис. Между тем печенеги пошли походом на Русь, Владимир послал против них Бориса, а сам сильно разболелся; в этой болезни и умер июля в пятнадцатый день. Умер он на Берестове, и утаили смерть его, так как Святополк был в Киеве. Ночью же разобрали помост между двумя клетями, завернули его в ковер и спустили веревками на землю; затем, возложив его на сани, отвезли и поставили в церкви святой Богородицы, которую сам когда‑то построил. Узнав об этом, сошлись люди без числа и плакали по нем — бояре как по заступнике страны, бедные же как о своем заступнике и кормителе. И положили его в гроб мраморный, похоронили тело его, блаженного князя, с плачем».

Сплошной детектив. Похоже, что целая банда заговорщиков орудовала в Киеве. Ведь Святополк сидит в темнице! Только очень уважаемые люди, VIP–персоны могли убедить наследного князя Бориса, что идут печенеги! Убытия Бориса было достаточно, чтобы эти тайные силы освободили Святополка из под стражи без высочайшего повеления! Стража не подняла шум, поскольку все документы были в полном порядке. Очень может быть, что больного Владимира, как и Никифора Фоку, загубили до срока. Тело тайно вывезли и похоронили. А Борис, не найдя печенегов поспешил обратно, но его уже поджидали заговорщики. И Святополк (Окаянный) был лишь инструментом в их руках, как и Святополк II Изяславич, при дворе которого

создавалась ПВЛ. Если бы не Татищев, то, может быть, и не разгадать нам всех «темных» мест Нестора вовек.

А как же Господин Великий Новгород? Когда же он появился на Руси? Ответ мы находим в «Повести временных лет» под 1037 годом, в период правления Ярослава Мудрого:

«В год 6545 (1037). Заложил Ярослав город великий, у того же града Золотые ворота; заложил и церковь святой Софии, митрополию, и затем церковь на Золотых воротах — святой Богородицы Благовещения, затем монастырь святого Георгия и святой Ирины».

Правильное название города на реке Волхов— Великий. Просто новый город Великий. А то, что сегодня принято называть Рюриковым городищем, и что, судя по находкам, на век старше, названия не сохранило. Уже в Ипатьевском списке летописи мы можем найти личные трактовки переписчиков по поводу великого города. Видимо, узрев в тексте упоминание храма св. Софии и митрополии, переписчик добавил от себя слово Киев, и получилось то, что получилось. А где написано, что Ярослав Мудрый и будущий митрополит Иларион не собирались св. Софию туда переносить? Летописи же начальные там оказались. Вот и новгородский епископ Иоаким их читал. А в Киеве таких не осталось[7]

Ну а сейчас приступим к вопросу: когда и как Русь потеряла свои владения в Пруссии? Отвечаю: с нашествием тевтонов. Еще точнее: в 1234 году. На это даже имеется прямое указание в другом источнике — Новгородской первой летописи старшего извода (Синодальный список).


Вспомним историю: ситуация в стране напряженная: союзник— Византия— разгромлен крестоносцами еще в 1204 году. На подходе к русским городам орды Батыя, с запада атакуют польско–немецкие рыцари, с севера наседают шведы. Это часть проблем, остальные сейчас прочтем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология