Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2

— Наверное, ваши любимые татары не сказали, что у нас с ними был договор, — жёстко заметила Голицына. — Я не ставлю ограждения на своих участках, а они следят за тем, чтобы животные не нарушали границ моего владения. Между прочим, все клятвенно обещали следить за своими коровами, козами и прочей живностью. Что же произошло на самом деле? Животные беспрепятственно гуляют по моим владениям, топчут не только дёрн — бог с ним, — но и редкие экзотические растения, которые везли из-за границы. При них нет пастухов, в обязанности коих входит приглядывать за живностью. Я неоднократно выходила к татарам и просила их так не поступать. И вы думаете, мои просьбы имели успех? Сегодня пришлось пристрелить очередное животное, уже направлявшееся на клумбу с редкими розами. Значит, татарам позволено разорять мои владения? Позвольте спросить, по какому праву?

Она наступала на губернатора, и он втянул голову в плечи, будто внезапно став меньше ростом.

— И всё же я прошу вас больше так не делать, — Александр Иванович старался говорить как можно строже, но у него не получилось. Поистине княгиню боялось не только местное население.

На его просьбу Голицына ничего не ответила.

— Так мы договорились с вами? Вы больше не будете бить скот татар? — повторил Казначеев.

— Непременно буду. — Анна Сергеевна махнула хлыстом. — А ты дурак. И больше не беспокой меня подобными посещениями! Видишь ли, дел много, не до тебя.

Услышав такие слова, Жанна побледнела. Ей показалось, что губернатор прикажет немедленно заточить их в тюрьму, но Александр Иванович только расхохотался.

— Вот женщина! — От восхищения он причмокнул языком. — Огонь, а не женщина. Ну зачем вы вышли за этого идиота Голицына? Сойдись вы с кем-нибудь другим — Россию ожидала бы революция.

— Вот потому и не вышла, — парировала Анна Сергеевна. — России сейчас не нужны никакие революции. Хотите стаканчик моего вина?

Губернатор развалился в кресле.

— Не откажусь.

Иван уже стоял с подносом, в бокале пенился бордовый напиток.

— Он божественный! — сказал Казначеев, смакуя вино. — Признаться, давно не пил ничего подобного.

— Теперь вы поняли, почему я стреляю скот, который забредает ко мне? — поинтересовалась Голицына. — Коровы и овцы уничтожают виноградники. Из чего прикажете производить этот божественный напиток?

Губернатор махнул ещё стаканчик.

— Ты, Анна Сергеевна, всё равно того… помирись с татарами, — произнёс он, уже слегка захмелев. — Они, сами знаешь, какой народ. Не успокоятся.

— Завтра у меня с ними будет серьёзный разговор, — пообещала ему княгиня. Казначеев нехотя поднялся и откланялся.

— Обещал ещё в вист сыграть, — сказал он. — А так бы и не ушёл отсюда. Создали же вы райское местечко!

Анна сама проводила его до порога.

— Будете в Кореизе — не забывайте меня.

— Да как вас забудешь! — Он ещё раз поцеловал руки дамам и сел в экипаж.

— Как вы его! — восхитилась Жанна. — Я бы никогда не смогла так разговаривать с губернатором.

— Они все у меня вот где. — Княгиня сжала маленький кулачок. — Впрочем, пойдёмте пить чай. За всеми нашими делами мы и не заметили, как наступил вечер. Завтра нам предстоит трудная задача. — Она пристально посмотрела на покрасневшую графиню. — Да, мне известно, какого вы мнения о нашей миссии. Так что завтра просто стойте возле меня и не раскрывайте рот. Меня и так будет слишком много! — Она расхохоталась. — Думаю, к нам присоединится православное население. Та маленькая церковь на горе, церковь Вознесения, построенная мною, пользуется большой популярностью. Сам Александр Первый посетил её и сказал мне спасибо. Раньше на этом месте были развалины какой-то греческой церквушки. А теперь благодаря мне все православные путешественники, проезжая наши места, заходят туда помолиться.

Иван накрыл стол к чаю.

— Варенье делают мои крепостные, — похвасталась Анна Сергеевна. — Возьмите инжирное, вы такого ещё не пробовали. Чай мне пока завозят, но в будущем я планирую создать здесь чайные плантации. Возможно, на том участке, где сегодня так нелепо погибла корова. — Она снова рассмеялась. — Да вы берите бисквиты, голубушка, не стесняйтесь! Честно говоря, этот этикет у меня уже вот где. — Она показала на тонкую шею.

После чая графиня почувствовала, как её глаза стали слипаться. Виною этому были и свежий морской воздух, и утомительное путешествие, и неуёмная энергия княгини.

— Да вы, милочка, уже клюёте носом, — прыснула Голицына. — Иван, проводи нашу гостью во флигель. Завтра служанка разбудит вас к завтраку. Доброй вам ночи.