Подлинные приключения капитана Блада, описанные его штурманом Джереми Питтом

Монах не стал задавать лишних вопросов и тут же попросил Блада привести свою невесту. Блад вышел на палубу, спустился в шлюпку и помог Арабелле подняться на палубу галеона. Их сразу же проводили в корабельную часовню. Монах уже ожидал их в полном облачении. А вскоре появился и сам адмирал, с явным удовольствием взявший на себя роль, как крёстного отца, так и отца невесты. Служба началась. Монах явно не знал, как принять в лоно католической церкви протестантку, и поэтому просто крестил Арабеллу как индианку-язычницу. Она признала, что Бог един и что Иисус есть наш Спаситель, вслед за монахом повторила по латыни молитвы «Отче наш» и «Аве Мария» и была окроплена святой водой. Блад почтительно внимал всей этой процедуре, хотя и понимал, что она излишня, так как Арабелла в силу своего крещения в детстве уже пребывает в общении, хотя и неполном, с католической церковью и может сочетаться браком с католиком. Серьезнее было то, что она получила еще и новое имя – Мария. Священник, посчитал, что, если имя Арабелла не упоминается в католическом календаре, то оно языческое, хотя сама Арабелла объясняла Бладу ещё на Барбадосе, что ее имя является староанглийским и обозначает «Посвящённая молитве». Ритуал бракосочетания дался монаху с ещё большим трудом. Конечно, кроме ежедневных молитв и воскресной мессы, его пастырские обязанности на корабле, скорее всего, сводились лишь к причащению умирающих. Адмирал один раз даже поправил его, но в итоге все завершилось благополучно, хотя и без обмена обручальными кольцами. Но дон Мигель заверил Арабеллу, что в Гаване ее супруг это исправит.

Церемония закончилась, адмирал ещё раз поздравил новобрачных и попрощался с ними, выразив сожаление, что они не смогут вместе отпраздновать такое знаменательное событие.

Блада с супругой пригласили в кают-компанию, где офицеры поздравили молодую пару. Мужчины выпили по стаканчику малаги, и завязался непринуждённый разговор. Кто-то сказал:

– Вы, сеньор, очень вовремя повернули ваше суденышко к нашему галеону. Адмирал как раз хотел приказать, чтобы фрегат погнался за вами и потопил вас.

– Бог мой, неужели вы охотитесь на такую мелочь, как моё суденышко.

– Мы находимся здесь у берегов Эспаньолы, чтобы охранять флот Индий¹³, который скоро прибудет. Проклятые пираты как раз, и посылают такие суденышки в качестве разведчиков. Поэтому нам волей-неволей и приходится охотиться на таких мух. Я надеюсь, я не обидел вас, сеньор, назвав так ваше судно, благодаря которому вы спаслись от проклятых еретиков.

В это время вошёл секретарь и вручил Бладу документ, заверенный, как убедился тот, подписью и печатью адмирала флота его католического величества.

– Если с вами что-то и произойдет, то ваша семья позаботится о вдове!

– А нам это послужит лучшим пропуском при новой встрече с испанцами, – подумал Блад.

– Ну что, Мария, будем возвращаться к себе, обратился Блад к супруге.

Питер помог Арабелле спуститься по трапу и собирался сам последовать за нею, но в этот момент заметил, что доминиканский монах что-то возбужденно говорит адмиралу, тоже стоявшему на палубе. Офицер, сопровождавший Блада, улыбнулся:

– Наш падре просит разрешить адмиралу, чтобы тот позволил провести на вашем судне хотя-бы короткое богослужение вашим спутникам. Он понимает, что они ещё не настоящие католики, но надеется, что это потом поможет им вернуться в лоно матери церкви.

Блад вздрогнул, он понимал, что бывшие участники восстания Монмута почти все фанатичные протестанты, и даже в такой угрожающей ситуации визит монаха не был бы безопасным. Но адмирал, видимо, торопился отплыть, и просьба монаха не была удовлетворена. У Питера отлегло на сердце, он начал спускаться по трапу, но тут подошёл ещё один испанец и передал ему небольшой деревянный ящик.

– Осторожнее,– сказал он, – это темпранильо¹⁴, его сиятельство передаёт вам в качестве свадебного подарка.

Блад поблагодарил, еще раз попрощался, но краем глаза заметил, что от его шхуны как раз отплывает шлюпка с испанскими солдатами. Капитан галеона знал свои обязанности, и, видимо, приказал проверить подозрительное судно.

Шлюпка доставила новобрачных на их судно, гребцы старались изо всех сил. Якорь был уже поднят, и ветер наполнял паруса.

– Ну, что, пронесло, – спросил Блад руководившему отплытием Хагторпу.

– Да, они все обыскали, но ничего не нашли, а мы все молчали, как немые, только я, как ты и сказал, повторял «Ирландесес, ирландесес!»

Тут Джереми Питт показал на галеон, и Блад увидел, что адмирал снова вышел на палубу, вынул большой белый платок и махнул им отплывающему судну. Блад тут же подхватил под руку Арабеллу, и они вышли на самое видное место на палубе. Блад снял шляпу и низко поклонился, а Арабелла сделала церемонный поклон.

– Всё-таки испанцы приятные люди, – заметила Арабелла.

– Смотря где и когда! – задумчиво произнес Блад.

Французские пираты