Подлинные сочинения Фелимона Кучера

– Если говорить честно, то меня прислало правительство. Тьфу, дьявол, вы же понятия не имеете, что такое правительство. Вам говорит о чём-нибудь слово «правительство»? Нет? Правительство- это сборище удачливых мерзавцев, которые думают о том, как бы не допустить к своему корыту менее удачливых мерзавцев. Для этого они выдумывают всяческие программы и втирают людям очки, будто бы без этих программ простой люд ни шагу ступить не сможет. Впрочем, что такое очки, вам тоже не очень понятно… Так вот, правительство направило меня к вам, чтобы я способствовал установлению мирных отношений между племенами западных равнин. Я тут у вас уже не первый раз, кое-кто меня помнит. Когда я приезжаю сюда, я повторяю одно и то же, надеясь убедить вас в правоте моих слов. Война, конечно, дело паскудное, что тут говорить, и вам надобно поставить на ней крест, прекратить междоусобицы и прочую воинственную возню. Понимаю, что вам трудно отказаться от ваших кровожадных забав, ведь вы думаете, что достоинство мужчины зависит от совершённых им подвигов. Вы заблуждаетесь, но сейчас я не стану говорить об этом. Дело в том, что скоро вы просто не сможете забавляться в своих военных походах, не будет у вас возможности снимать скальпы и воровать лошадей. Не понимаете? Я объясню, всё предельно просто. – Питерсон вспотел от волнения и протёр мокрый лоб ладонью. – Вы всё больше и больше привыкаете к присутствию здесь белых людей. Вы получаете от них всякие удобные для вас вещи типа латунных чайников, винтовок и карманных часов. Но всё это делает вас зависимыми от племени Бледнолицых. Всё это – ваша гибель. Разве плохо вам жилось, когда вы пользовались луками и стрелами и не знали ничего о винтовках и пистолетах?

– Но пулей легче поразить оленя, – ответил кто-то из индейцев.

– Да, легче. И вы привыкаете к лёгкости существования. Вы теряете свои традиционные навыки. Но однажды белые люди отберут у вас ружья, и тогда вы останетесь ни с чем. Как вы будете охотиться тогда, если вы разучитесь стрелять из лука? Кроме того, с помощью ружей вы бьёте животных направо и налево, не прикладывая особых усилий, и потому губите много лишней дичи. А раз у вас много лишнего, вы не заботитесь о том, чтобы съедать всё мясо. Раньше вы срезали с убитого зверя всё до последнего куска. Теперь же вы выбираете только лакомые кусочки. Но если так пойдёт дальше, то очень быстро вокруг вас не останется ни бизонов, ни оленей.

– Ты странно говоришь, друг. Дичи вокруг так много, что её хватит на всех. Она никогда не пропадёт, – удивился кто-то ещё из дикарей, – бизоны, олени, леса и реки будут вокруг нас всегда.

– Вы не представляете всех последствий того, к чему вы привыкаете, соприкасаясь с Бледнолицыми! – строго проговорил Питерсон. – Я призываю вас следовать путём древних традиций и древних знаний и не поддаваться на посулы белокожих пришельцев.

– Ты хочешь поссорить нас с Бледнолицыми, но их племя сильно. Зачем нам ссориться с ними? У них есть ружья, у них есть сладкие конфеты, у них есть много того, чего у нас нет и не будет, если мы порвём отношения с Бледнолицыми.

– Краснокожие братья мои! Я желаю вам добра! Подумайте над моими словами, а я ещё вернусь к вам.

К Питерсону подъехал сержант Пупс и спросил:

– О чём вы говорили с таким жаром, сэр? Должен заметить, вы здорово лопочете на их языке.

– Я убеждал их вести себя правильно, – ответил комиссионер.

ЛАГЕРЬ. ГЛАВА О ТОМ, КАКОВЫ ИНДЕЙСКИЕ ВОИНЫ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ И О НЕКОТОРЫХ ИХ СТРАННОСТЯХ

В полной надежде достичь лагеря ренджеров до наступления ночи мы поспешили дальше. Сгустились сумерки, когда мы добрались до цели.

Ренджеры расположились под деревьями возле какой-то пещеры, а нам разбили палатку на утёсе, под которым бежал ручей. Наступала ночь, затмевая всю округу. Подплывшие облака грозились угостить нас дождём. Ренджеры перенесли костры в пещеру, и блики огня запрыгали по стенам, освещая поистине разбойничью на вид стоянку. Как бы довершая полную картину дикости, тут и там появлялись Оседжи, прибывшие ни с того ни с сего из той деревни, через которую мы не так давно проехали. Трое из них зашли к нам и остановились перед нашим костром, ничего не говоря. Молча наблюдая за всем, что происходило перед ними, индейцы казались во мраке ночи настоящими памятниками, изваянными из бронзы. Мы предложили им поесть, а затем налили кофе, который пришёлся им очень по вкусу. Индейцы любят этот напиток, как, впрочем, и все жители Запада, и называют его чёрным лекарством. Правда, слово «лекарство» в их устах несёт не столько медицинский оттенок, сколько магический. Многие вещи, суть которых они не могут объяснить, индейцы наделяют сверхъестественными качествами (как не могут они объяснить действие спиртного, наркотиков, табака и сильнодействующих медикаментозных средств), а потому и называют всё непонятное лекарством.