Подлунное Княжество

— Сиггурд взорвал себя вместе с порохом и огненной жидкостью, — вздохнул Ратибор. — Перед смертью он завещал отомстить Мериддину.

— На то я и рассчитывал. След чернокнижника гораздо легче отыскать, чем твой. То, что ты будешь преследовать колдуна, сомнений быть не могло. Я буквально прилип к старому чернокнижнику, повторяя каждый его шаг и оставляя тебе весточки.

— Я и забыл совсем! — всадник хлопнул себя по лбу. — Табличка с резами!

— Дошла-таки?! — удивился Всевед. — Я меньше всего на того горе-грамотея рассчитывал. Почему же ты тогда не явился? Или руны не разобрал?

— Я и не разбирал, если честно, — смутился Ратибор. — Недосуг как-то было?

— Боги-покровители! Я под видом святого отшельника дожидаюсь, ломаю голову, что случилось, а ему недосуг!

— Ты меня там ждал?

— А то?! Под личиной старца Филимона. Если бы Мериддин над тамошним государем власть окончательно не взял, то может, и до сих пор бы дожидался!

— Филимона? Меня же к нему Трошка и направил!

— А ты что же?! Не пошёл?!

— В болоте заплутал.

— В болоте, — Всевед покачал головой. — Вот она беспечность, да легкомыслие. Как ты вообще жив остался? То болото — моих рук дело, а в рунах ключ к верной тропке был укрыт. Теперь уже я и не удивляюсь, что ты сюда попал. Там же не только трясина, там и временные тупики, и провалы в Межмирье установлены. Нужно было от Мериддина защищаться. Он у тамошнего государя в советниках состоял и по обыкновению своему, промеж десятка добрых проектов один такой подсунет, что все остальные на нет сведёт. Вот и пришлось закрыться от опричников, кои по всему княжеству ведунов отыскивали… Ннннда… А неужто остальные послания мои не получал? В степном городе?

— Его мятежники захватили. Я кроме вороватого торговца, да истерзанной девчонки некого не встретил.

— А в Храме Старших Богов?

— Я такого и не видал.

— Подземные лабиринты, — Всевед нервно теребил бороду. — Только через них можно твой Мир покинуть.

— Вроде я там не встречал ничего.

— Зал Неумерших. Если каждый пятый символ повернуть против часовой стрелки…

— Я там только одну закорючку и распознал, — признался всадник. — Из книжек твоих запомнилась. Потрогал её. Шары какие-то появились. Потом в лесу очутился…

— Как ты ещё в могиле не очутился?! — возмутился чародей. — Этот Храм возводили, когда человеческой расы и в помине не было! Система ловушек…

— Детские ловушки, — ухмыльнулся Ратибор. — Могли бы и позаковыристее придумать.

— Ладно, не бахвалься, — Всевед задумался. — Одного не понимаю, я все знания укладывал в твоё подсознание, чтобы явились в нужный момент. Почему же ничего не получилось?

— И оружие осечку даёт, — отмахнулся всадник. — Сейчас-то получилось. Хоть и во сне…

— Не так всё просто, сынок. То и подозрительно, что ты уже здесь. По моим расчетам, ты пока дальше степи уйти не должен, или, в лучшем случае, под Москвой мою хижину отыскивать. Я тебя ведь в последний момент увидел. Потому и свидание наше, наспех организованное — полуявь, полусон.

— А я такой вот шустрый! — улыбнулся Ратибор.

— Хорошо, если так. Боюсь я — кое-кто ко всему этому руку приложил. Межмирье всегда нейтральной зоной было. Ещё на первых синклитах такое решение приняли. Здесь даже Мериддин не отваживался опыты ставить, и без него всё запутано и нестабильно в месте, где пересекаются Миры. Едва прошло наше последнее собрание, где я и мои сторонники на примерах доказали пагубность методов Мериддина, началось что-то странное. Во-первых, сюда направился посрамлённый чернокнижник, во-вторых, Яга, старейшая из чародеев, бывшая когда-то даже богиней, тоже заинтересовалась местом, в коем пересекаются Миры.

Меня это насторожило. От Мериддина, с его ересью, что Хаос есть одна из ипостасей творца, а разрушение — фундамент и двигатель созидания, можно ожидать чего угодно. Идея, что, уничтожая не слишком удачно получившиеся, обретаешь возможность создать более совершенное, может завести далеко. Ты следишь за моей мыслью, Ратибор?

— Стараюсь…

— Отлично. Итак, старый чернокнижник, ранее воплощавший свои замыслы на отдельных княжествах или городах, оскорблённый вполне справедливой критикой сотоварищей, мог решиться на безумство. А именно, устроить смуту в Межмирье, нарушить и без того хрупкое равновесие и через это взорвать если не все, то большую часть Миров. После, он получил бы поле для деятельности.

— Извини, учитель, разве поле не расчищают, прежде чем засеять?

— Стыдись, юноша. Должно ли применять методы невежественного крестьянина в великом искусстве, тайна коего не до конца ясна и мудрейшим из мудрейших. Кроме того, большинство синклита уверено, что так называемое поле давно уже вспахано и засеяно. Наше дело лишь бесстрастное наблюдение, едва заметная помощь в сложных случаях. Или тебе по душе идеи Мериддина?

— Я ненавижу всё, что связано с этим проклятым именем! — Ратибор сжал кулаки.