Подлунное Княжество

— Святилище, да не то. Искомое тобой — одно из самых древнейших и загадочных мест во всех Мирах. Даже мне и моим собратьям, впитавшим вековые знания, не удавалось достичь его, тогда как некоторые из смертных удостоились такой чести, но по скудности ума своего не могут прояснить ни что они там видели, ни как туда попали. Мериддин, кстати, тоже ищет путь к Святилищу. Но пока безуспешно. Яга что-то знает о священном месте, но она, горя презрением ко всему и вся, кроме каких-то мелочных делишек, не желает открывать тайну. Я очень удивился, обнаружив строптивую чародейку неподалёку. Уж она-то, что забыла в Межмирье?! Теперь ещё и ты здесь. Пока я ничего не понимаю.

— Меня змей сюда завёз, — принялся объяснять Ратибор. — Или дракон, как Беовульф говорит. Потом…

— Это я уже знаю, — перебил его чародей. — Я не думал только, что ты на том змее прилетел. Кстати, интрижка с Велесовой дочерью не слишком обдуманный поступок.

— Да что вы все к ней пристали?! — возмутился всадник. — Не было у нас ничего!

— Будем надеяться. Велес, хотя и сдаёт позиции перед новыми богами, сил имеет ещё достаточно. Ссориться с ним не стоит. Теперь же представь моё удивление, когда я вижу следующее: хранитель равновесия Беовульф со товарищи осаждает город, в котором засел отцеубийца с войском из подземных жителей; банда, называющая себя чёрными клобуками, разбившись на отряды, рыщет по степи, уничтожая всё на своём пути; посреди Межмирья, в обход форпостов, открывается нечто, откуда в другие Миры попадают вещи способные устроить катастрофу. И из-за чего весь переполох? Из-за смертного с диковинным оружием, прилетевшем на драконе. Ещё повсюду следы Мериидина. Особенно среди клобуков…

— Вот значит, кто мою жизнь купить хотел.

— Ты о чём?

— Один из татей пытался шкуру свою спасти. Обещал имя могущественного врага назвать, да прежде как-то неудачно на мой ножик напоролся. Представляешь, учитель, всю глотку себе располосовал.

— Ратибор, Ратибор, — чародей всем своим видом выражал неодобрение, — разве не говорил я тебе о гуманизме и терпимости? Даже твой наставник, суровый воин, понял необходимость этих принципов для человеческого общества.

— Ага, — согласился всадник. — Кулаков своих не жалел их утверждая. Левым кулаком — гуманизм, а правым, который потяжелее — терпимость.

Из груди чародея вырвался тяжёлый вздох:

— Младенцы. Дети, прожившие до седин. Ладно, не о том речь сейчас. Я, грешным делом, принял тебя за Мериддинова помощника. Обычное дело для чернокнижника — смутить наивного смертного ложными целями и воплощать через него собственные задумки. Нашёл я этого доверчивого простака и вдруг… вместо искателя проходящей славы или лёгкой наживы встречаю тебя!

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — в душе Ратибор ликовал. Не каждый день удаётся ставить в тупик великомудрых чародеев.

— Если бы так, юноша. Твоё немыслимое путешествие настораживает меня. Совершать то, чему мы — искушённые в волшбе — учились не один век.

— Вообще-то, меня всегда способным считали, — опустил глаза всадник.

— Прекрати! — рассердился Всевед. — Сие не повод для шуток! Хорошо, если за всем кроется слепая удача! А если нет?! Готовя нашу встречу, я наткнулся на Ягу, пришлось дожидаться, пока старуха отвлечётся на твою спутницу…

— Света во власти колдуньи?! — Ратибор вскочил. — Мне нужно обратно!

— Успокойся. Яга — покровительница женщин. Ничего с твоей красавицей не случиться. Честно говоря, старуха ничем не лучше Мериддина, — чародей скривил губы. — Тот хоть обустройством Миров занимается, пусть и ложными методами. А полоумная чародейка вместо того, чтобы подчинить искусство — немалое надо признать — великим целям, занимается устройством судьбы каждой попавшейся ей на глаза девчонки. И твою подружку, наверняка, сейчас всяким приворотным зельям обучает да любовными заговорами пичкает.

— Ты в этом уверен? — всадник не спешил занять прежнее место. — Если с ней что-то случится, я такого в вашем Межмирье наворочаю… Мериддину не снилось! Век потом свои Миры отстраивать будете!

— Свои Миры?! — глаза Всеведа гневно сверкнули. — Кому ты говоришь такое, невежа! Дерзкий мальчишка, которого я собирался сделать учеником своим! Кто дал тебе право на подобные речи?!

— Жизнь! Мне плевать на Миры! Она мой Мир! И если ей причинят вред из-за того, что кто-то любит наблюдать, а кто-то всё ломать, я… О, учитель, ты ещё не знаешь, на что я способен!

— Не знаю, — чародей стал похож на человека, у которого в один день сгорел дом и сгинула вся родня. — Теперь не знаю. Как я на тебя рассчитывал. Думал — остановить Мериддина, удалиться в уединённое место, передать тебе все знания, помочь развить природные таланты, ввести в синклит. Через сотню веков ты стал бы подобен мне…

— Мне и одного многовато будет. Верни меня назад, учитель.

— Боги-Покровители! Отчего зависит судьба Вселенной! Сядь, неразумный отрок! Даю слово посвящённого, с девчонкой ничего не случится.

Ратибор медленно опустился на траву.