Подлунное Княжество

— Ладно, пусть с мудрёными словами книжники разбираются, — отмахнулся Ратибор. — Я теперь зато знаю, как в вашем Мире выругаться, чтобы и небу стыдно сделалось. Тебя старуха не обижала?

— Ты что! — улыбнулась девушка. — Яга и мухи не обидит, если та, конечно, не мужчина. Ваше племя добрая бабушка и без соли съесть готова.

— С чего бы это?

— Какая-то древняя исто…

В эту секунду земля задрожала. Безумный порыв ветра стеганул по лицам влюблённых, уносясь дальше в степь и вырывая невидимыми крыльями высохшую траву. Воздух сделался плотным, хоть режь ножом. Огненные зигзаги разодрали быстро темнеющее небо.

— Подрались… , — прошептал Ратибор побледневшими губами.

Света хотела что-то сказать, но замерла с открытым ртом, оглушённая раскатами грома, в коих различались человеческие голоса.

* * *

— Как ты посмел проникнуть сюда?! — гневный женский голос переходил на визг. — На этот раз я проучу тебя, проклятый самозванец! Твой прах не соберут до скончания веков, тщеславный пакостник!

— Не слишком ли много бранных слов для древней богини?! — услыхав ответ, Ратибор прикусил губу, этот голос был ему слишком хорошо знаком. — Ха-ха! Вопли достойные дряхлой ведьмы и повитухи! Забыла, как я выкинул тебя с Оловянных Островов, старая сводня?!

— Тебя не спасёт заступничество синклита, воплощение насилия!

— Меня спасут Миры, над которыми вы так дрожите! Нанеси удар! Проверь прочность Вселенной!

— Меня не интересует судьба вашей Вселенной, похотливый самец! Я уничтожу тебя!

— Образумьтесь, посвящённые! — вмешался третий голос. — Сии речи достойны, упившихся смертных, но не мастеров искусства!

— Ого! — рассмеялся Мериддин. — И вечный созерцатель здесь! Будет повод тебе с дружками, чтобы почесать языками! Клянусь Хаосом, отлично сказано! Гляди же, долгобородый бездельник, как старая карга превратит в прах ваше лоскутное одеяло!

— Уйди, проклятый лицемер! — завопила Яга. — Иначе, я уничтожу тебя вместе с этим выродком! Не мешай мне, лживый святоша!

— Стыдись, сестра, — Всевед пытался сохранить спокойствие, но голос его заметно подрагивал. — Тебе ли, сильнейшей из нас, обращать внимание на выходки не слишком серьёзного собрата.

— Не называй меня сестрой, лицемер!

— Всё верно, прекрасная Дана! — ядовитый смех Мериддина заполнил воздух. — Ты устраиваешь свадьбы, ошалевшим от безделья девкам, да покровительствуешь их визжащему приплоду, а старый святоша со своими болтунами штопают рассыпающиеся Миры гнилыми нитками. Что-то в вас есть родственное.

— Угомонись, неразумный, — взмолился Всевед, — тебе ли, искуснейшему из искуснейших, желать всеобщей погибели? Ты же знаешь Древний Закон!

— Подравшиеся чародеи разрушат Миры? Закон слишком древний и нуждается в проверке.

— Он ещё сомневается! — возмутились в один голос Яга и Всевед.

— Братишка с сестрёнкой спелись! — хихикнул Мериддин. — Боитесь уничтожения? Сам вижу — боитесь! А мне всё равно! Пусть сгину я, но сгинет и трясина, и бытия застывший ход. Чёрт возьми! Я сегодня в ударе — что ни слово, то бриллиант! Ладно, богиня расстриженная, будем Миры рушить, или отложим пока?

— Я тебя уничтожу!

Нависшие облака налились кровью. Земля уже не сотрясалась, она вибрировала, издавая низкий гул.

— Остановись, сес… могучая богиня! — воскликнул Всевед. — Неужто тебя гневят слова того, чья мудрость подобна знаниям смертного юноши. К тебе взываю, Мериддин, склони голову перед старшей из нас! Возьми назад дерзкие речи! Покайся в необдуманном поступке!

— Старейшая? — усмехнулся Мериддин. — Сомнительный комплимент для высокогрудой Даны или крутобёдрой Апии. Но для дряхлой Яги в самый раз. Особенно, когда меня с юношей сравнивают. Покаяться вообще-то нетрудно. И слова назад взять. Можно даже наболтать что-то вроде загадочной паутины морщин на щеках, кокетливой беззубой улыбки, изящной хромоты… Но и этого я говорить не буду. Я же не подхалим какой-то. Вам достаточно показать мне дорогу к Святилищу, и я забуду то глупое положение, в котором вы оба сейчас оказались.

— Я слишком долго терпела тебя! — раскаты грома показали, насколько разгневана Яга.

— Всё-таки подерутся! — прокричал Ратибор на ухо Свете. — Нам надо бы спрятаться!

Ответа всадник не расслышал, но выражение лица девушки вопрошало:

— Куда?!

* * *

Действительно, куда? Разгневанные чародеи — ни дождик с градом, под деревом не укроешься. Всадник чувствовал, что Каурая выходит из-под контроля. Ему с трудом удавалось сдерживать перепуганную лошадь. Может отпустить поводья и довериться инстинкту убегающего от опасности животного? Будь Ратибор менее опытным воином, он, наверное, так бы и сделал. Однако всадник слишком хорошо знал, что такое обезумевшая от ужаса лошадь. Вверить ей свою жизнь примерно то же самое, как выбежать во время грозы в поле с железным штырём в руках. Может и пронесёт, а может…