Подлунное Княжество

Конец мукам пришёл так внезапно, что всадник сначала не поверил. В лицо вместо ледяных пощёчин ударило что-то горячее, с ароматом гниения. Прошла целая вечность, пока разлепились примёрзшие друг к другу веки. Перед глазами стояла мерцающая разноцветными кругами темнота. Откуда-то выплыла оскаленная морда змея. Это его дыхание почувствовал всадник в первые секунды приземления. Потом… Ратибор чуть не заорал от радости — он видел, близко видел, настолько близко, что даже не верилось… Всего в каких-то метре-полтора зеленела трава, росли деревья, и журчал ручеёк.

— Не угробил ты меня всё-таки, — прошамкал всадник онемевшими губами. — Да отворотись ты! Задохнуться можно! Когда последний раз зубы-то чистил?

Устрашающая улыбка змея стала ещё шире, он что-то невнятно прохрюкал. Чудовище явно гордилось выполненным поручением. Ратибор попытался сползти с чешуйчатой шеи. Желание оказаться на твёрдой земле оказалось не таким уж и легко выполнимым. Закоченевшие пальцы ни в какую не соглашались выпускать костяной гребень. Всадник чуть не плакал, глядя на соблазнительно зеленеющую траву. Как же хотелось упасть в неё и лежать, лежать, лежать, пока ощущения от полёта не превратятся в кошмарное воспоминание.

Дыхание змея хотя и не отличалось радующими обоняние ароматами, пошло на пользу воздушному наезднику — худо-бедно, но Ратибор согрелся. В скрюченные пальцы вонзилась сотня невидимых иголочек, всадник скатился на землю. Удар получился ощутимый, но не смертельный, гораздо хуже вышло, продолжайся всё ещё полёт. Одно воспоминание о раскинувшейся под брюхом летящего зверя пустоте вызывало приступ головокружения. Хорошо, глаза были закрыты…

Змей с интересом наблюдал, как морщиться человек, потирая обретающие чувствительность руки. С его шкурой трудно понять, почему странным двуногим существам путешествия под облаками доставляют столько неудобств. Вот и соседка озёрница, которая попросила помочь сварливому чужаку, тоже не особо радуется полётам. Чудные звери эти люди, хотя надо отдать им должное — они умеют разводить вкусных коров и приятно чесать между чешуйками — за подобное можно простить и неумение летать.

— Спасибо тебе, крылатый, — Ратибор попытался создать на искажённом болью лице подобие любезной улыбки. — Домчал с ветерком, будь он неладен! Можешь возвращаться… Кувшинке привет передавай.

Змей рыкнул в ответ, захлопал крыльями и, смешно переваливаясь, побежал по поляне. Перед самой стеной деревьев ему удалось оторваться от земли и зверь, усердно маша огромными крыльями, принялся набирать высоту. Всадник провожал чудовища взглядом, не веря, что недавно сидел на его шее. Решиться второй раз на подобное испытание он вряд ли бы отважился. Летать хорошо во сне и в мечтах. По крайней мере, безопасно и не так холодно…

Зверь превратился в тёмную точку на синем небе. Раскинув крылья, он отдался во власть воздушного потока. Сделав прощальный круг над головой всадника, змей нырнул в облако и исчез.

* * *

Тело, промороженное небесными сквозняками, обретало чувствительность. Процесс, малоприятный. Тот, кто сомневается, пусть попробует в морозный день прогуляться без рукавиц. Муки Ратибора, он поймёт, оказавшись в тёплом помещении.

Всё в этой жизни рано или поздно кончается. Даже ломота в отравленном ледяным дыханием облаков теле ни вечна. Жрецы Подлунного грозились нескончаемыми муками, тем, кто после смерти попадёт в лапы Масона, уж тот вместе выродками своими — Героином, Спидом и Экологией — вволю потешится над грешниками.

Ратибор пока помирать не собирался, да и нагрешил он ни так уж много (по его мнению), чтобы оказаться во власти погубителя Древних. Как только боль начала стихать, всадник взялся за дорожный мешок. Ещё во время полёта он показался ему неожиданно потяжелевшим. Всадник развязал шнурок на горловине и ахнул. Ай да Кувшинка! Когда только успела?! Заботливая озёрница положила в мешок с десяток вяленых рыбин и охапку мучнистых корневищ рогоза. Не самобраное изобилие конечно, но для всадника в походе самое оно.

Ратибору снова стало стыдно. Где бы он сейчас оказался без помощи девушки? Прямо, и на самом деле возвращайся да женись! Утопить хотела? Ерунда. Такова уж женская природа! Разве обычные красавицы, не завлекают парней в свои сети, не превращают их своими чарами в подобие безразличных ко всему, кроме поцелуев и объятий утопленников, потом безжалостно дают отворот-поворот? Некоторых, правда кольнёт иголочкой, что любовью прозывается, и готовы они тогда на всё ради избранника. То же самое, только методы немного разные… Нет, за случай на озере Ратибор на Кувшинку не сердился. За другое злился. Безжалостно, подло использовать образ Златы. Раскопать тщательно захороненные воспоминания, разбередить зажившую рану. Нет, подобное никакой заботой, никакой помощью не искупишь.