Подменыш

Он поднял кастрюлю вверх, но явно не знал, что делать дальше, поэтому просто бросил ее в раковину, чтобы освободить руки, и кухню наполнил резкий металлический звук. Брайан вздрогнул.

Аполлон бросился к нему и взял на руки.

– Извини, маленький человечек, – сказал он, целуя мальчика. Аполлон так крепко его сжал, что Брайан начал вырываться. – Я знаю, получилось очень громко.

– ПОЙМАЛ ЕГО, – сказала Эмма, обращаясь к Аполлону. – Таким был текст. Сразу под фотографией. ПОЙМАЛ ЕГО.

Аполлон снова подошел к мусорному баку, нажал на педаль и потянулся внутрь.

– Я хочу посмотреть на твой телефон, – сказал он. – Покажи мне одно из посланий.

Эмма скрестила руки на груди и наклонилась вперед, она выглядела так, словно ее сейчас стошнит.

– Они исчезли, – сказала она. – Ты знаешь. Они всегда исчезают.

– Их там никогда не было, – заявил Аполлон.

Эмма снова посмотрела на часы на микроволновке.

– Нам пора идти, давай собираться, – сказала она.

Аполлон посмотрел в лицо Брайана, потом перевел взгляд на Эмму.

– Мы не пойдем в церковь с тобой, – сказал он. – Ты наверняка сказала священнику, что он должен изгнать нечистую силу, а не крестить Брайана.

Эмма, придерживая джинсы одной рукой, вскочила на ноги.

– Все не так, – сказала она. – Мне просто хотелось поговорить с кем-нибудь. Мы с тобой теперь не разговариваем. На форуме предлагают терапию или церковь. А терапия нам не по карману.

– На форуме? Я просто счастлив, что банда психически неуравновешенных мамаш дает советы о том, как навести порядок в нашей семье. Ты, Эмма, вот что у нас не так. Ты. Наша. Проблема. Иди выпей еще одну таблетку.

Эмма вышла из кухни и направилась в спальню. Аполлон остался на кухне с Брайаном, пытаясь убедить его съесть еще одну тарелку овсянки, хотя ребенок отказывался. Аполлон слишком рассердился, чтобы пойти в спальню и спокойно поговорить с женой.

Эмма вернулась на кухню. Она надела куртку поверх своей бесформенной одежды и выглядела немного лучше. Аполлон не мог не заметить, какой маленькой она стала, и почувствовал, как его охватывают сомнения. Он взял Брайана на руки, пока Эмма открывала входную дверь.

– Ты не понимаешь, – сказала она. – Но ты поймешь.

Она ушла, захлопнув за собой дверь. Аполлон заметил, что она оставила свои ключи висеть на стене. Он инстинктивно подумал о том, чтобы догнать Эмму и отдать ей ключи, но остановил себя. Вместо этого он запер дверь, приподнял Брайана и посмотрел сыну в глаза.

– Не имеет значения, что произойдет, – прошептал Аполлон, – ты пойдешь со мной.

Глава 30

В квартире кто-то кричал, причем уже довольно долго. Неужели он? Нет. Невозможно. Как он мог кричать под водой? Ему казалось, будто он находится под водой, он в нее погрузился, она наполнила его до краев. Он утонул. Он ничего не видел. Ничего не чувствовал. Но слышал. Проклятый крик. Вой, который не прекращался.

Он подумал, что в некотором смысле так даже лучше – если бы он не слышал пронзительный голос, он бы потерялся в темноте на дне море. Крики, подобно свету, мерцали на поверхности воды, и он мог двигаться в их сторону. Сосредоточиться на громких воплях. Но действительно ли он этого хочет? Впрочем, так лучше, чем оставаться здесь. Он задыхался.

Он сделал резкое движение ногами. Он был хорошим пловцом. Попытался использовать руки, но по какой-то причине они не шевелились. Руки настолько онемели, что он уже не знал наверняка, есть ли они у него в данный момент. Он лишь ощущал глубокий холод в области плеч. Арктический лед в обоих плечевых суставах. И все из-за того, что руки были скованы цепью у него за спиной. И так продолжалось уже несколько часов.

Он не открывал рот, опасаясь наглотаться воды. Однако он находился не в реке. И не в океане. Так он себя чувствовал. На поверхности.

В квартире в Нью-Йорке. В своей квартире. Где жил с семьей вот уже два года. Кто-то вел его к ясности, к сознанию через страдания другого существа. В некотором смысле ему следовало испытывать благодарность за боль незнакомца. Если бы не его крики, он бы лишь бесцельно дергался на месте. Он бы потерялся.

Когда он наконец открыл глаза и сморгнул морскую воду оцепенения, то обнаружил, что находится на кухне. На своей кухне. Он сидел на одном из стульев, которые Эмма заказала в ИКЕА шесть месяцев назад. В углу. И заливала его не морская вода, а пот. На груди и брюках остались следы свежей рвоты. Цвета крем-брюле. Пока он еще не чувствовал запаха – из-за того, что не до конца пришел в себя.