Поднять якорь

От одной только этой мысли Феликса бьёт лёгкий озноб, он даже передёргивает плечами, отгоняя наваждение, предчувствуя недоброе, правда, подступающую было к горлу очередную порцию тошноты, как рукой снимает, не до того теперь!

— Что решил, командир? — своевременно подсказывает во время поднявшийся на мостик дивизионный механик.

— Сигнальщик, — очнувшись, ревёт в «каштан» Феликс, — включить сигнальный прожектор.

— Есть включить прожектор, — сквозь завывание ветра слышен хрип влетающего со стороны кормы по внешнему трапу на сигнальный мостик старшины второй статьи Толика Шарапова.

Невысокий, если не сказать низенький, щупленький паренек, буквально на днях прибывший для дальнейшего прохождения службы на рейдовый тральщик, за какие-то провинности был отчислен после третьего курса Калининградского военно-морского училища. Этот выход в море для него, как и для Феликса, первый. Он очень старается, всё-таки почти три года службы у него за плечами, нельзя ударить «в грязь лицом» перед его новыми товарищами и… командиром.

— Стрельба на ют, — оценив мощный луч света за кормой, успокаивается командир, — к гидравлике.

— Есть, товарищ командир, — тут же отзывается боцман, спешно отправившись с носа корабля на корму.

— Рудер, обвяжись подавательным… на всякий случай.

— Е-есть, — передав выборку кормового на тральной вьюшке боцману, неохотно тянет Родька, опоясывая себя легким, обычно используемым для забрасывания на пирс при швартовке в гавани, фалом.

Эта идея ему явно не нравится, прыгать на бочку и так непросто, а тут ещё возиться с дополнительно привязанным ограничителем на поясе, но спорить с малознакомым и, кажется, каким-то очень сердитым сейчас лейтенантом посреди ночного моря не стал.

— Ютовым, держать страховочный конец, — перекрывая дыхание двигателей и удары волн о корпус, давит разгоряченный Феликс.

Прожектор режет пространство за кормой, выхватив, наконец, в темноте наступающую на них бочку.

— Стоп гидравлика, — морской гигант останавливается в паре метров от среза кормы. — Закрепить кормовой.

Непривычно длинная и пологая для этого времени года волна Балтики то выбрасывает бочку вверх над палубой юта, то, наоборот, загоняет её под самую корму, норовя провести болезненный апперкот в рулевое отделение Антилопы. Командир, глядя на её качение, невольно останавливается, задумывается, но оставаться в таком неуклюжем положении в непосредственной близости от опасности надолго нельзя.

— Что решил, командир? — вновь выводит командира из лёгкого замешательства встревоженный голос дивизионного механика, благоразумно расположившегося здесь же на мостике за его спиной.

— Ют, мостик, — тут же реагирует лейтенант, — ослабить кормовой.

Стрельба со вторым минером, матросом Лешкой Мазь, моментально исполняют команду. Антилопа, качнувшись, медленно отползает по волне прочь от опасного соседа, и…

…в этот самый момент на удобном подъеме юта над бочкой Родька, не удержавшись от соблазна, самостоятельно без команды прыгает на неё.

— Ох… — невольно выдыхает Стариков.

— Ах! — вырывается у старшего лейтенанта Марзана.

— У-ух, — вскрикивает на юте Стрельба и вся швартовая команда вместе с ним.

Прожектор в руках сигнальщика на секунду срывается, но буквально в следующий момент, соскользнув с палубы за корму, выхватывает из темноты ловко карабкающуюся к центру бочки фигуру матроса, крепко держащегося за насквозь промокший натянутый швартовый конец корабля.

Всё!.. Кажется, пронесло… получилось?!

И тут, казалось, спасительный луч света во тьме, как впрочем, и всё освещение Антилопы неожиданно гаснет. Загоревшееся взамен, тусклое аварийное освещение лишь едва обозначает контуры тральщика. Полгода вынужденного простоя не прошли для корабля даром, в самый неподходящий момент, видно, опять что-то замкнуло в его нутре, обесточив все механизмы!

— Вот так номер, — скрежещет зубами дивизионный и шустро, как мальчишка, сорвавшись с места, улетает внутрь «Антилопы».

Тьма за бортом давит, кажется, целую вечность — секунд двадцать, не больше — пока «старлей» вместе с электриком колдуют в помещении ГРЩ (главного распределительного щита) и дизель-генераторного отсека.

— Спасибо… за оперативность! — облегченно бубнит под нос командир, хаотично водя взглядом из стороны в сторону по кромешной стене ночи, обступившей корабль, в поисках контура бочки.

Мощный бело-ядовитый луч прожектора планомерно ощупывает черное пространство за кормой.

— Странно, почему нас развернуло к волне? — наблюдая за потугами сигнальщика и направлением движения освещённых им волн, первое, что приходит в голову командиру. — Видно, кормовой провис или… на борту, — закрадывается тревожное предположение мысль, — а значит, старший минер отцепил его от бочки.

Сигнальщик продолжает метр за метром шарить лучом света за бортом, хаотично, но пока всё же ещё спокойно, уверено увеличивая сектор поиска за бортом.

— Ничего-ничего, он привязан, найдём, — пытается мысленно успокоить себя Феликс, — всего-то и нужно натянуть бросательный и по нему подрулить к бочке.