Подойди ближе

– Ну, – начал Джимми, – клиенты оставляют чаевые на столе, и иногда они ещё там лежат, когда ты убираешь посуду, так что…

– Я знаю, ты воруешь мои чаевые со стола! – перебила Бренда. Её лицо побагровело от ярости. – Не все – немного, потому что думаешь, что я не замечу. Но я замечаю! Я знаю наших постоянных клиентов. Я знаю, что они заказывают и сколько дают на чай.

Келли вспомнила первое правило Воровского Логова: «Если тебя заподозрили или поймали – отрицай, отрицай, отрицай».

– Слушай, Бренда, я знаю, я тебе сразу не понравилась, как только вошла в это кафе. Так бывает. Тебе необязательно меня любить. Но это не значит, что ты можешь обвинять меня в том, о чём я ничего не знаю.

– Видишь? – Бренда подтолкнула локтем Джимми. – Хитрющая, как я и сказала. Ты ж её уволишь?

Джимми закрыл глаза и начал энергично массировать виски, словно страдал от ужаснейшей в мире головной боли.

Он так долго молчал, что Кейси в конце концов спросила:

– Ты увольняешь меня, Джимми?

Джимми открыл глаза.

– Нет, не увольняю. Я буду за тобой наблюдать. Если в словах Бренды есть хоть малейшее зерно истины, прекращай это дело, а то я действительно тебя уволю. А теперь за работу.

– Да, сэр.

– «Прекращай это дело»? – спросила Бренда. – И всё?

– Как я уже сказал, я за ней наблюдаю, – сказал Джимми, потом посмотрел на дверь. – Так, вот и первые посетители. Тебе тоже пора работать.

По пути домой Кейси прошла мимо лужайки, где в воздухе кружились осенние листья. «Ну ладно», – сказала она себе и надела очки. Баллора кружилась уже совсем рядом с ней. От неё никуда было не деться.

У Кейси закружилась голова.

– Почему? – закричала она. – Почему ты преследуешь меня?

Несколько человек обернулись и посмотрели на неё, как на сумасшедшую. Неужели она сходит с ума? На самом деле Кейси уже и сама не знала.

В ту ночь Кейси приснилось, что она сидит в красном бархатном кресле в прекрасном театре с золотым сводчатым потолком. В театре, кроме Кейси, никого не было. В зале погас свет, погрузив его в полную темноту, и заиграл оркестр.

На сцене зажглись прожекторы, и на сцене появилась Баллора, пританцовывая на пуантах. Танцевальными шагами она дошла до левой части сцены, и с потолка спустился огромный пурпурно-золотой атласный транспарант, на котором большими старинными буквами было написано: «ЛГУНЬЯ». Баллора поднесла руки к щекам, словно удивившись, подняла руки и сделала долгий пируэт. Потом, не прекращая танцевать, она подошла к правой части сцены, и спустился ещё один большой пурпурно-золотой транспарант. На нём была надпись «ВОРОВКА». Баллора снова схватилась за голову, потом вышла на середину сцены, сделала фуэте и посмотрела прямо на Кейси. Она показала на неё пальцем, и в центре сцены спустился третий транспарант. «ТЫ».

Кейси проснулась в холодном поту, хватая ртом воздух. Она вскочила, надела первые попавшиеся вещи, открыла все ящики комода и сунула всю оставшуюся одежду в рюкзак вместе с кофейной банкой, в которой хранила наличные, отложенные за время работы в «Королевском кафе». Туда возвращаться больше нельзя. Они всё поняли. Кейси оставила на столе пару купюр, чтобы расплатиться за жильё, а потом пошла на автовокзал.

Свежий воздух немного успокоил её. Она сунула руки в карманы. Очки по-прежнему лежали там. Она решила в последний раз посмотреть через них. На этот раз она точно оставит Баллору позади. Дрожащей рукой она достала их и надела.

Баллора танцевала всего в нескольких футах от неё. Кейси видела каждый винтик, каждое пятнышко на краске. Если она пройдёт всего двадцать шагов, они смогут даже коснуться друг дружки. Кейси вздрогнула и сняла очки.

«Ладно, я поняла, – подумала она. – На самом деле я не начала жизнь заново. Я украла деньги, а потом соврала, что не брала их. Но если я смогу уйти… уйти от неё… то действительно начну всё сначала. Стану образцовой гражданкой своей страны».

Следующий автобус из города шёл в Нэшвилл. «Нэшвилл… – подумала Кейси. – Почему бы и нет? Новый город, новая работа, новое начало. На этот раз по-настоящему».

Устроившись на сиденье автобуса, Кейси провалилась в сон без сновидений.

В мотеле «Мьюзик-Сити», где поселилась Кейси, были такая же дешёвая отделка и такой же заляпанный ковёр, как и в Мемфисе, но номер стоил на пять долларов дороже. Лёжа на комковатом матрасе и разглядывая рубрику «Работа» в газетных объявлениях, Кейси сказала себе, что нужно жить по-настоящему. Жить, а не просто выживать. Ей нужна работа, которая даст хоть какое-нибудь будущее. Надо найти друзей, накопить денег и купить ту маленькую квартирку, о которой она мечтала в детстве. Может быть, она даже поступит в вечернюю школу и всё-таки получит аттестат. А ещё купит собаку. Она по-прежнему хотела собаку.

Одно из объявлений привлекло её внимание: