Подождать до рассвета

— Все наши прабабки и прадеды тут жили и травы собирали. И такие, я тебе скажу, секреты знали, каких я, профессор и доктор наук, со всеми своими академическими образованиями никогда не постигну. Только то, что от бабушки с детства помню, но это так, мелочи. Эх, знала бы, как жизнь обернется, днями и ночами бы за ней записывала.

Вера тоже помнила, как ее бабушка, родная сестра Ядвигиной, все время ходила в лес, собирала, потом сушила, терла, варила какие-то цветы, корешки и травки. Даже тогда, когда Верины родители перевезли ее в город, бабушка все равно часто ездила в Травкино. Даже если плохо себя чувствовала, все равно рвалась туда, чтобы успеть «в пору», и переубедить ее было просто невозможно. И тогда с нею ездил папа, а потом — Вера.

— Тут и сейчас многие, как они говорят, «пользуют». Тетка Шура вот, Афутина, соседка ваша… А в этот дом меня вообще сам Бог привел. Мне его тетка Шура и показала, он, говорит, покрепче, другие гнилые совсем.

Только я тут обосновалась, тащится какая-то тетка с ребенком и начинает у меня на крыльце рыдать, что у нее «дите помирает, спасу нет», ну и так далее в том же духе. Я ее гоню, говорю, что вы ко мне-то пришли? Идите к врачу, в больницу. А она не уходит ни в какую. Вы, говорит, всем помогаете, всех лечите, а нас гоните. Плюнула я, ребенка осмотрела. Ничего особенного, аллергический дерматит. Сказала, что попить, в каких травах купать, и восвояси отправила.

На следующий же день еще двое приперлись. Сначала мужик, потом бабка. У мужика половая слабость, я ему тоже кое-что посоветовала. А бабка-то мне глаза и открыла: оказывается, здесь всегда травница жила, древняя старуха, всех лечила. К ней и из села посылали, когда сами помочь не могли. Травница эта год назад пропала, ушла в лес за травами, да и не вернулась. Сельские думали, в болоте сгинула или волки сожрали. Так вот, я, оказывается, очень на нее похожа. Представляешь, как я «обрадовалась»? В свои сорок с небольшим лет я так похожа на древнюю старуху, деревенскую ведьму, что меня за нее и приняли. Я ведь никому, кроме Афутиной, не сказала, кто я такая. Мне теперь кажется, что не случайно она меня в этот дом привела, знала, что тут мне спокойно помереть не дадут. Люди идут просто косяком, редкий день выдастся, чтобы никто не явился.

Я сначала в кладовке разобралась, старые запасы той травницы нашла. А потом и сама занялась тем же ремеслом. Травы стала собирать, в огороде насажала, кой-кому из своих знакомых записочки в город с «клиентами» послала, а они мне — семена нужные. Один бизнесмен оборудование привез, ты еще не видела, какую я лабораторию в сарайчике развернула. А за домом — теплица.

— Как же у тебя сил на все хватает? — изумилась Вера, с сомнением глядя на Ядвигу.

— На больных-то?

— Да нет, на дом, на огород, на теплицу…

— Так ведь мне все люди делают. Не у всех ведь есть деньги, чтобы мне заплатить. Вот каждый и делает, что может. Только с тех, кто не за лекарством приезжает, я по жесткому тарифу беру.

— Не за лекарством? А за чем?

— Не важно, потом расскажу, — отмахнулась Ядвига. — Я даже псевдоним себе взяла подходящий — баба Яга. Похожа ведь, правда?

— Что ты!..

— Похожа-похожа! Сама знаю. И в жалости твоей не нуждаюсь. Я вообще успокоилась, живу в свое удовольствие, занимаюсь любимым делом. Даже то, над чем в центре последнее время работала, и то не забросила.

— Так уж и не забросила? — улыбнулась Вера. — Разве мощности твоего сарайчика сравнимы с лабораторией научного центра?

Ядвига скривилась.

— Ты, Вера, сегодня, когда воду несла да в кусты ввалилась, каким глазом за мужиком приезжим в дырку глядела?

— Откуда ты…

— В окно видела. Так каким глазом?

Вера задумалась и даже прикрыла глаз. Один. Потом другой.

— Каким? Правым.

— Ты же слепая на правый глаз!

Вера быстро закрыла левый глаз ладонью. Правый, недавно еще совершенно не зрячий глаз довольно хорошо видел. Весьма сносно. Им-то она и смотрела в дырку в заборе.

— Как же… Это, я же…

— Я же! — передразнила Ядвига. — А ты думаешь, ты у меня просто так здесь отсыпалась?

— А чем ты меня тогда, в самом начале напоила, что я совсем отключилась?

— Чем? Экстрактом корня валерьяны, вытяжкой из цветов дрока и чуть-чуть сока болотника.

— Но зачем?

— Повезло тебе, Вера, вовремя тебя Светка напоила. Ты ей все и рассказала. Даже препарат назвала, которым тебя опоили, только Светка название забыла. А мне и без того ясно, по симптомам, которые ты ей описала: тригербин это был, верно?

— Верно, — удивленно пробормотала Вера.

— Вот, оказывается, куда занесло наркогруппу из нашего центра. Тригербином сначала я занималась, потом, когда стало ясно, что вреда от него гораздо больше, чем пользы, проект закрыли. А в ваших лабораториях, видать, довели его до ума. Сильная вещь! Страшная и перспективная. Дешевая в изготовлении, по степени привыкания — более надежная, чем героин. Избавиться от зависимости практически невозможно.

— Я уже почти избавилась, — возразила Вера. — Даже спать уже могу без лекарства. И сны не такие страшные.