Подпасок с огурцом

-- По-видимому, состав преступной группы разношерстный, товарищ полковник. И, судя по тому, что польстились на пиджак, на сигареты, мелкое жулье. Но должны существовать те или тот, кто все это организовал и взял на себя реализацию похищенно-го...

-- А подтверждается, что у директора пропали личные вещи? -- прерывает Скопин.

-- Да, замшевый пиджак Пчелкин надевал, когда приезжали иностранцы. Названная им книга тоже была. Действительно подарил ее художник, а директор в благодарность повесил в музее его пейзаж. На переплете книги, между прочим, есть прожжен-ное пятнышко -- отлетела головка спички.

-- Что еще дал розыск на месте?

-- Пока больше ничего.

-- Подытожим. Директор музея как соучастник кражи отпада-ет. Кипчак, продавший "Подпаска", тоже.

-- Да.

-- Другими словами, вы зашли в тупик.

-- Нет, товарищ полковник, кое-что на моем счету все же есть. Директор вспомнил о группе студентов художественного учили-ща. Они как раз снимали восемь копий. И судьба этих копий неизвестна.

-- Вам неизвестна или студентам?

-- Ни им, ни мне. История такая, товарищ полковник. Из треста общественного питания к училищу обратились с просьбой помочь художественно оформить вновь открытые точки. И пря-мо указали, копии каких картин хотели бы получить -- именно тех, что потом украли. Деканат разрешил, даже порадовался, что не везде висеть одним "Медведям". А для студентов это был и заработок, и практика, им потом зачли копии за курсовые работы. Деньги училищу были переведены по почте. За картинами прис-лали машину с шофером, погрузили -- и все, никаких следов.

-- В тресте делают круглые глаза?

-- Да, товарищ полковник, они картин не заказывали. Хотя заказ оформлен на трестовском бланке.

-- Такой бланк мог достать любой завстоловой. В училище хоть помнят человека, с которым договаривались?

-- Молодой блондин с бородой.

-- Безнадежно. Есть даже шутка: особые приметы -- усов и бороды нет... Думаю, вы отдаете себе отчет, что я жду максимума усилий. Если нужна помощь -- говорите.

-- В данный момент, товарищ полковник, -- только автобус и командировка на два дня: повезу студентов в музей опознавать копии.

-- Хорошо. А что делается для розыска самих картин?

-- Легальные каналы реализации перекрыты. Все организации, занимающиеся покупкой произведений живописи, выставками и прочее, поставлены в известность. Полагаю, будем иметь некото-рую информацию и о частных сделках -- Томин нащупывает путь в круги художников и коллекционеров.

x x x

В помещении, похожем на большую гардеробную, развешана самая различная одежда: от блайзеров до ватников и поношен-ных пальто. Добром этим заведует веселый лейтенант милиции, который снаряжает сейчас Томина на "первый бал".

-- По-моему, товарищ майор, то, что надо! -- он оправляет на Томине пиджак. -- Богатый приезжий с художественными нак-лонностями. И идет вам.

Томин приглядывается к себе в зеркале:

-- Слишком респектабельно. Надо подбавить пошлости.

-- Хотите безобразный галстук, и платочек в карман? -- смеет-ся лейтенант и ныряет в гущу "подведомственных" одежд.

x x x

В разгаре боборыкинский четверг. Довольно людно и шумно. Общество смешанное. Здесь и солидные, уважаемые коллекцио-неры, для которых встреча носит "клубный" характер: они что-то рассказывают, обсуждают. Здесь и свои люди, и те, с кем отноше-ния далекие, но кто нужен "для уровня" или как возможный покупатель. Огрубенно говоря, это небольшой и высокопостав-ленный базар на дому, куда впускают по приглашению либо по надежной рекомендации. Ничего похожего на прием, никакого угощения, даже присесть многим негде.

За порядком надзирает дородная пожилая женщина, которую можно точнее всего охарактеризовать словом "приживалка".

Главная тема разговоров среди гостей -- распродажа коллек-ции Рязанцева.

-- Вообразите себе этакое самообслуживание: кто хочешь приходи, что хочешь бери. Двери в квартиру настежь. Все вывалено, гравю-ры кучей в углу. В каждой комнате -- родственник из деревни следит, как бы чего не утащили. Кто Шишкина тащит, кто воль-теровское кресло -- с ума сойти, что творилось! А при выходе сидит "на кассе" сама мадам.

-- Но ведь она, говорят, ничего не смыслила?

-- Мало что не смыслила, она их ненавидела. Эти картины, бронза -- ей от них житья не было.

-- И... жена Рязанцева назначала цены?

-- Что вы! Пригласили двух оценщиков.

-- Ужасно, что я опоздал!

-- Не жалейте, -- утешает мимоходом Боборыкин, -- редкост-ное, доложу вам, было, безобразие. Пыль, паутина, некоторые холсты хранились в ванной, с них осыпались краски.

"Приживалка" впускает высокочтимого гостя. Все, мимо кого он проходит, уважительно с ним здороваются по имени-отчеству. В ответ он лишь молча кивает головой.

-- Счастие вас видеть, Николай Романович! -- приветствует Боборыкин. -Оторвались от своих теорий, так сказать, ради ветки сирени?

Высокочтимый кивает.

-- Вот рекомендую -- новый портрет, -- Боборыкин подводит гостя к портрету, привезенному Вешняковым. -- Смотрите, не буду мешать.

Тамара -- женщина, которой Томина представляли у комисси-онного магазина, тоже здесь.