Подполковник никому не напишет (СИ)

-- Чего это с ними?- спросил капитан-танкист, выглянувший из-за спины растерянного Сашки. - С ума, что ли посходили?

-- Не знаю, - пожал плечами Сашка. - Тут и наши есть - с Украины.

Он попытался успокоить плачущих женщин, неловко прижимая переполненные фужеры к груди, расплёскивая коньяк на золото орденов.

-- Alles , alles, всё. Нет больше фашистов, нет. Всё я сказал - alles.

Его голос едва пробивался сквозь хаос бессвязного женского воя. Одна из девушек резко бросилась к Сашке, бессвязно причитая сквозь слёзы о чём-то непонятном, и Сиренко дёрнул свой ППС, откидывая предохранитель в боевое положение.

-- Пан Генерал,- заголосила русоволосая, для которой движение Сиренко было просто и понятно. - Пан Генерал, не стриляйтэ.

-- Сдурели они что ли? - удивился вслух, запыхавшийся Громаченко. - Да кто ж стреляет? Мы ж наши, мы ж свои, мы не фашисты.

-- А ну тишки,- перекрыл женский плач чей-то звонкий фальцет. - Тишки стой, кому говорят!

Сашка растерянно обернулся на голос - из-за обгоревшего немецкого танка вышла высокая женщина в ободранном мужском пальто и маленький лобастый ефрейтор в выгоревшем жёлтом ватнике. Ефрейтор на ходу застёгивал ватные солдатские штаны, не попадая пуговицами в петли. Маленький ефрейтор был явно не из строевых - на его плечах неуклюже болталась на брезентовом ремне огромная винтовка с пристёгнутым трёхгранным штыком, которая при ходьбе молотила его прикладом немного ниже спины. На ногах у ефрейтора морщились кирзачи с голенищами, белёсыми от известковой пыли.

-- А ну тишки,- воинственно прикрикнул ефрейтор и в непподельном ужасе округлил глаза при виде золотых Сашкиных погон, оставив в покое расстёгнутую мотню.

-- Ефрейтор Дихтярёв, - заорал он, подбросив мозолистую крестьянскую ладонь к облезлой шапке-ушанке. - Конвоирую этих вот до ТЭПа для дальнейшего рассмотрения.

Сашка едва удержал себя от хулиганского желания одним движением руки нахлобучить Дихтярёву на глаза его малахай.

-- Милейший, а ты с уставом знаком? - заметил капитан-танкист. - Если ты так и дальше будешь их конвоировать, они ж от тебя как муравьи разбегутся.

-- Виноват, - покорно согласился Дихтярёв, который, как и положено, по старшинскому уставу, "ел глазами" высокое начальство.

-- И мотню застегни, Швейка,- танкист хрипло рассмеялся. - Солдат называется.

-- Виноват,- опять согласился с начальством Дихтярёв.

-- Вояка, нахуй, как до сюда с такими дошли, хер пойму, - подытожил танкист. - Авиация, пошли дальше пить.

-- Ефрейтор, а что у этих женщин будут рассматривать? - добродушно спросил Громаченко, пряча улыбку в густых рыжих усах. Среди женщин не было мясистых вожделённых фрау и он уже поворачивался обратно к "виллису". - Неужели...

Громаченко зашёлся в зычном хохоте. Дихтярёв тоже робко хихикнул, за что чуть было, не схлопотал по шапке от не шутку расшалившегося Сашки.

-- Это ж эти...- странно посмотрев на Сашку, замялся ефрейтор. - Эти... Шлюхи, в общем. Бляди из полевого бордингхауза для солдат. Товарищ старший лейтенант Зимин мне и приказал до ТЭПа их сопроводить, для дальнейшего рассмотрения.

Сашка от неожиданности покачнулся на нетвёрдых ногах, а развеселившийся Громаченко подавился своим хохотом. Дихтярёв ещё раз глупо хихикнул, посмотрел на помертвевшего лицом Сашку и тут же стыдливо отвернулся, застёгивая ширинку. Высокая женщина, с которой ефрейтор вышел из-за сгоревшего танка, равнодушно зевнув, заняла своё место рядом с другими женщинами, замершим в ожидании своей судьбы. Сашка отхлебнул коньяка из фужера, и нервно подёргивая ртом, пошёл вдоль строя, пристально вглядываясь в молодые женские лица. Пыль глухо скрипела под подошвами его сапог начищенных до зеркального блеска.

-- Бляди, - зло выдохнул Сашка. - А я с вами за Победу хотел.

Конвоир справившийся наконец с тремя пуговицами на ширинке своих ватных штанов, почтительно семенил за подполковником, одобрительно кивая головой.

-- И ты сука,- в ярости закричал Сашка русоволосой хохлушке, которая спешно отвела в сторону свой взгляд. Слёзы расчертили на её чумазом лице светлые извилистые дорожки.

-- А я думал ты своя.... За Победу с тобой хотел.... Блядь немецкая.

-- Вот так дела,- озадаченно протянул за Сашкиной спиной танкист. - Как же это можно, а? Молодые, красивые и.... Вам деток рожать.

-- А дэ ты у сорок пэршому був? - всхлипнула от обиды русая украинка. - Чого ж вы нас нимакам отдали?

-- В сорок первом? - танкист осоловело посмотрел на девушку. - В Забайкалье.

-- А я у...

-- Молчать,- заорал Сашка, обрывая украинку. Для него лично обида русоволосой была неправильной и несправедливой. Он, сузив глаза до самой невозможности, процедил сквозь зубы:

- Ты мне в глаза сука смотри. Я в сорок первом, с первого дня, кровью небо пачкал, блядина.