Подполковник никому не напишет (СИ)

Оксана послушно вошла в горницу, крепко закрывая двери в холодные сени, где остывал на ледяном полу мёртвый приисковый счетовод. Она будет искать, будет рыться в чужих вещах - теперь ей действительно было всё равно. Бозя, вывернувшая на пол содержимое буфетных ящиков участливо посмотрела на товарку.

-- В сундуке смотри, - Бозя махнула рукой в сторону большого сундука, окованного по углам стёртыми медными пластинами. И тут же изменившись в лице, быстро проговорила:

- Или на кухне. Лучше на кухне посмотри, мало ли чего там может быть. Не ну ты, куда лампу потащил? Как мы тут без света?

Недовольный Приймак тихо, беззвучно огрызнулся в ответ, но "летучую мышь" оставил рядом с сундуком, в котором уже рылась неугомонная Бозя, выбрасывавшая на некрашеный пол какое-то рваньё. На пол летело латаное-перелатаное исподнее, неумело починенные простыни, вафельные накрахмаленные полотенца - то, что не было добычей для Джирана с Приймаком. Оксана пошла на кухню, куда тусклый свет керосинки забрасывал уродливые, угловато мечущиеся тени раздосадованных грабителей. Здесь, в почти сплошном мраке, рядом с печкой потрескивающей раскалёнными углями, было тепло и уютно. Оксана подумала, как здорово было придти сюда в гости, без остальных, пить чай, сидеть на лавке у тёплой печки, разглядывая розовый ситец занавесок, в темноте кажущийся пепельно-серым. Она села на табуретку у широкого стола, накрытого куском белой, затёртой клеёнки. Тут между чёрных кружек и пустых тарелок, возле длинной "ликёрной" бутылки, на обметённом от хлебных крошек углу стояла открытая деревянная шкатулка с резной крышечкой, в которой среди вороха бумаг лежал серый, туго стянутый резинкой свёрток из немецкого индивидуального перевязочного пакета. Оксана раньше видела такие - из их плотной прорезиненной обёртки получались отличные сумочки-кошелёчки, содержимое которых никогда не промокало. Оксана вздрогнула от вспомнившегося - такой пакет в их полевом бордингхаусе был настоящей ценностью для женщин. Тугой, хрустящий от стерильности бинт с мягкой подушкой из эрзац-ваты использовали ясно для чего, а так они пользовались тряпками от изорванного или испорченного постельного белья.

В одной из кружек остывал всё ещё тёплый чай. Оксана осторожно отодвинула её в сторону. Сейчас ей было необходимо было другое - она понюхала горлышко высокой бутылки - так и есть, вонючий слободский самогон-"чемер". Выбрав чистую кружку, Оксана плеснула себе немного, выпила и только потом вытащила из шкатулки свёрток. Во рту тошнотворной горькостью растекся привкус слободской сивухи, пришлось даже сплюнуть на пол. Она не ошиблась - это был немецкий перевязочный пакет. По серой прорезиненной ткани синими расплывшимися каракулями змеились длинные литеры маркировки и даты выпуска. По тяжести пакета, Оксана сразу догадалась о содержимом и отложила его в сторону. Остальные, громко переругиваясь, где-то в глубине других комнат двигали что-то, стучали ногами в полы, не подозревая, что главное уже найдено. Жёлтые иссушенные временем фотокарточки легли на белую клеёнку рядом с серым свёртком, мятые треугольнички писем, которых Оксана никогда не получала, остались в шкатулке.

Анохин не спал в такой поздний час, а сидел на кухне и пил чай, перебирая бумаги в шкатулке. Было там что-то не дававшее уснуть ему, бередившее по ночам душу.

-- Тимур, - позвала Оксана татарина. - Тимур иди сюда.

Она взяла из шкатулки серую книжицу военного билета, раскрыла, перелистала. Внутри была вложена учётно-послужная карточка, жёлтый прямоугольник из мягкой бумаги, расписанный каллиграфически округлым почерком военного писаря. Общие сведения, время рождения, национальность - всё как в паспорте. Оксана развернула карточку, уже потёртую на сгибах, чтобы замереть в испуге. Надо же она поверила Джирану, хоть на миг, но поверила.

-- Тимур, - снова позвала она татарина, перелистывая теперь паспорт.

Но первой, как и положено примчалась Бозя, разозлённая и уже с какими-то тряпками наскоро запиханными под её многочисленные шали. Бозя мгновенно оказалась у стола, вытрясла всё содержимое шкатулки, но там её ничего не заинтересовало. А в кухню уже ввалился грузный, раздосадованный Джиран.

-- Нашла чего? - Бозя хищно схватила со стола серый свёрток из немецкого перевязочного пакета, оценила его вес, и спросила:

- А тут чего?

Джиран громадный, едва помещающийся в маленькой кухоньки, неуклюже навис над столом, отпихивая локтями свою подружку.

-- Нашли?