Подросток Савенко

Милиционеры, и Саня, и Кот, и Лева, и снова появившийся на месте действия Степан поднимают сержанта с земли и ставят его на ноги. Только сейчас Эди по-настоящему понимает, какой он необыкновенно здоровый. Саня и Кот берут сержанта под руки, по-прежнему стянутые за спиной, и ведут его к одной из милицейских машин, к «раковой шейке», как их называет салтовская шпана. Но у Степана для них, по-видимому, другой план, потому что он останавливает ребят и, чуть отведя их в сторону от милиционеров, говорит Сане полушепотом:

— Эй, Сашок, не будь дураком! Если бы не вы, хуй бы мы солдат взяли. И сержант мой и ваш. Они-то ведь уж на готовое приехали, — кивает он в сторону других милиционеров. — Нужно, чтоб мы сержанта в отделение привели и прямо майору Алешинскому сдали. Он уже в отделении, вызвали из дому по такому ЧП. — Остановившись, Степан меняет деловой тон на доверительный и продолжает: — Он на тебя, Сашок, зуб имеет. А вот как придем с этим товаром, — Степан кивает на сержанта, — он мнение тотчас переменит, может, и премию какую схлопочете: «За сотрудничество с органами милиции в деле поддержания порядка». А?

— Степан прав, Сань, — соглашается Кот. — И для нас с Левой неплохо бы показаться в отделении. У нас до сих пор по три года условных на каждого.

— Пойдем в отделение, хорошо, — не очень охотно, но соглашается Саня.

Степан объявляет своим и чужим мусорам, что им нужно вначале отвести арестованного в «Стахановский» клуб, в одной из комнат которого официально помещается подпункт 15-го отделения милиции, будто бы на очную ставку с изнасилованной девушкой, а уже потом в отделение.

Мусора не протестуют, и Степан, прихватив еще одного из арестованных, якобы тоже для опознания, а на деле для того, чтобы вся история выглядела правдоподобнее, быстро формирует караван. Впереди идет Степан, вместе с Котом держа за руки арестованного солдата-узбека. Гимнастерка на нем разорвана на плече и пропитана кровью. Вид у него испуганный — очевидно, действие дури начало проходить и теперь он понимает, что случилось нечто не очень приятное. За узбеком Саня и Лева ведут все еще огрызающегося и пытающегося время от времени остановиться сержанта. Забегая то чуть вперед, то плетясь сзади, идет любопытный Эди-бэби…

Вокруг этой основной группы шагает еще с десяток посторонних гражданских лиц, в основном подвыпившие пассажиры двух трамваев, жадные до зрелищ.

22

В «Стахановский» они, конечно, не заходят. Устранив конкурентов, довольный карьерист Степан шагает широко и быстро по Материалистической, стремясь как можно быстрее достичь отделения милиции и предстать перед майором Алешинским в облике победителя, захватившего главаря.

Эди-бэби видит по поведению своих старших товарищей, что ребятам лень торопиться куда-то, идти быстро и что дальнейшие действия, несмотря на соблазн появиться перед самим начальником 15-го отделения не хулиганами и преступниками, как обычно, а сознательными помощниками милиции в борьбе против правонарушителей — бандитов-солдат, их мало интересуют.

Первым сдается Кот — Эди-бэби видит, как он передает руку своего узбека, за другую руку его волочет сам Степан Дубняк, ретивому мужичку в белой кепке и черном потертом плаще-реглане. Мужичок со свирепой готовностью вцепляется в руку. Свободный же и довольный, видно по лицу, Кот немного отстает и некоторое время идет рядом с Саней и Левой, нашептывая что-то Леве, очевидно агитируя и его избавиться от своего конвоируемого.

Действительно, чуть погодя Лева громко объявляет всем, что ему нужно отлить, и отдает свое место конвоира еще одному желающему принять участие в событиях — криминального вида грузин восторженно охватывает каменный бицепс сержанта.

— Ну, так вы поссыте, и за нами, — говорит Степан, поворачиваясь к Коту и Леве. — Нагоняйте!

В это время все они проходят уже мимо все еще открытого гастронома номер семь. Толпа у гастронома встречает их приветственными кликами. Так, наверное, римляне встречали своих мужчин, вернувшихся из похода на соседнее племя. Однако информация у толпы, очевидно, противоречивая, потому что кое-кто уже злобно выкрикивает в адрес Степана:

— Эй, мусор, за что солдатиков-то захватил! Отпусти!

— И не милицейская это обязанность. Солдат арестовывает военный патруль, — слышен чей-то бас.

— Что ж, им и праздники нельзя погулять! — доносится из толпы.

— Разойдись! — кричит Степан, ничего не объясняя толпе и не останавливаясь.

Эди-бэби усмехается. Народ твердо уверовал однажды, что тот, кого власть арестовала, — страдалец, даже если до этого страдалец стрелял в народ из автомата, как, говорят, и поступил один солдатик в Москве на Курском вокзале. Девушка ему изменила, ну, он притопал с автоматом на вокзал и давай стрелять в толпу из Калашникова. Умом помутился. Идиоты! — думает Эди-бэби презрительно.

Его размышления прерывает Саня, который говорит ему тихо, стараясь, чтобы не слышал ни гигант сержант, ни грузин, идущие рядом: