Подросток Савенко

Вовка Днепровский тогда только что пришел из детской колонии. Вовке четырнадцать, но он выше Эди-бэби на полголовы, тощий как жердь, и голова у Вовки маленькая. Вовка, как и Эди-бэби и Костя, — офицерский сын, но отец Вовки, подполковник Днепровский, с ними не живет, он бросил Вовку, и старшего брата Толю, и Вовкину мать уже несколько лет назад. Вовка — друг Гришки Приймака, они вместе сидели в колонии, Гришка их и познакомил.

Ради знакомства Вовка и Эди-бэби напились. Напившись и поняв друг друга, они решили пойти ко 2-й Советской больнице и обворовать продовольственный магазин. Так они и сделали, только зашли к Вовке домой за рюкзаком. Эди-бэби стыдно за это «ограбление», его ужасно потом стыдил Костя. «Неумелая работа деревенских сопляков, разнесших витрину оглоблей, — сказал Костя. — Мудаки! Идиоты! Два алкоголика! — сказал Костя. — Кто же так идет на дело! Кто так делает дела?»

Действительно, оба пьяные, Вовка и Эди-бэби бросили в витрину продовольственного магазина булыжник. И витрина не разбилась. Потому что они бросили булыжник в центр витрины. Большое стекло спружинило и отбросило камень. Эди-бэби стыдно вспоминать, сколько шуму они наделали, пока разбили витринное стекло…

Набрав полный рюкзак водки, Эди-бэби и Вовка даже не пытались искать в магазине деньги. Они спокойно, прямиком — Эди-бэби начисто забыл в тот момент все Костины инструкции о методах, какими можно сбить со следа милицейских собак, забыл о воде, табаке, нафталине — отправились к Вовке домой и, спрятав рюкзак в подвале под домом, с двумя бутылками поднялись к Вовке в квартиру. Не обращая никакого внимания на крики истеричной Вовкиной матери, новые друзья выпили еще бутылку и улеглись в Вовкину кровать. Вовка только бросил матери: «Заткнись, старая сука, или Эд тебя выебет!» — и он и Эди-бэби уснули в обнимку. Наутро был день рождения Славки.

В тот июльский день было ужасно жарко, может, это был самый жаркий день в году. Славка живет в десятиметровой комнате в бараке, одноэтажном деревянном здании, стоящем на задах, недалеко за Тришкиным и Вовкиным домами, у самой реки. Вернее, речка, разделяющая Ивановку и Салтовку, давно обмелела, только камышовые заросли да болотистые лужи с летающими над ними тучами комаров отмечают место, где была речка. Почему Славка живет в бараке, Эди-бэби понятно — его отец и мать осуждены за экономические преступления, потому Славка живет с дедом. В бараках живут обычно старые или неспособные бороться за жизнь люди. Молодые, один за другим, получают квартиры или комнаты в новых домах. Бараков очень мало и становится все меньше. До этого Эди никогда не был в бараке.

Если бы не Горкун, может быть, они бы так не напились, даже если учесть жару и десять бутылок ворованной водки, принесенных Вовкой и Эди-бэби на Славкин день рождения. Горкун совсем старый мужик — ему уже больше чем 30 лет, из них половину он провел на Колыме. Горкун получил три срока, по пять лет каждый, и все их отбыл на Колыме. Три срока — это как быть трижды Героем Советского Союза, потому все малолетки, да и взрослые воры смотрели на Горкуна, только что освободившегося в очередной раз, с большим уважением. Но на Славкином дне рождения в бараке и в свете последовавших за днем рождения событий Эди-бэби понял, что Горкун хотя и неплохой мужик, но человек конченый, разрушенный, и ни Эди, ни Костя, мечтающие стать героями-преступниками, не хотели бы иметь такую судьбу, как Виктор Горкун. Хотя Горкун, может быть, и спас Эди-бэби от смерти, как он утверждает.

Напились они еще, может быть, и потому, что было мало закуски. Впрочем, теперь Эди-бэби уже плохо помнит, много было закуски или мало. Помнит, что в бараке было жарко, как в бане, — не помогал ни постоянно вертящийся вентилятор, ни открытые форточки. Ребята и девочки пили теплую водку и закусывали ее такой же отвратительно теплой едой. Сидели Славкины гости на двух кроватях — дедовой и Славкиной, а стол стоял между кроватями. С наступлением сумерек Горкун предложил перейти пить к нему.

Оказалось, что мать Горкуна живет в одном доме с Томкой Гергелевич. Сказать, что Горкун живет в одном доме с Томкой, было бы неправильно, так как Горкун практически жил на Колыме и больше нескольких месяцев ему еще ни разу не удалось провести на свободе. К Горкуну они прихватили оставшуюся водку и выпили впятером — Горкун, Эди, Вовка Днепровский, Славка и еще один Вовкин приятель, Иван, у которого отец работает копачом на кладбище, то есть копает могилы, — еще несколько бутылок, закусывая салом. Сало Горкун резал своей старой финкой с бронзовыми усиками и наборной, из цветной пластмассы, ручкой. Этой-то финкой через несколько часов пьяный Эди-бэби и ткнул дружинника.