Подруга по контракту

Клянусь, я не собиралась вламываться к Павлу без стука. Я не собиралась лапать его вещи. Но когда дверь в его комнату сама распахнулась от сквозняка, меня вдруг обуяло любопытство. Я была уверена, что Павел в ванной, потому поддалась запретным импульсам и шагнула в комнату.

Откуда мне было знать, что этот свинтус наблюдает за мной с балкона? Он не подал мне и знака.

Хотя чего там, я сама подставилась. Мне не хватило банальной осмотрительности. Вот какого черта я потащилась к кровати? А подушку зачем тискала? Стыдобища! Любой мужчина посчитал бы это проявлением интереса. Вот и Павел… воспринял мой приход как приглашение.

До того, как я успела объясниться, он запер дверь, а потом подошел так близко, что дыхание перехватило. Его пальцы обожгли мою кожу. Его взгляд парализовал мою волю.

— Не надо, — прошептала я, но прозвучало это совсем не искренне.

Тело наполнилось мучительным томлением. Оно жаждало продолжения, жаждало того, чтобы мои возражения были проигнорированы. Павел все правильно понял. Он дважды пропустил мои слова мимо ушей, прижал меня к себе и поцеловал. Поцеловал так страстно, что не осталось сомнений: его влечет ко мне так же сильно, как и меня к нему.

Но, конечно, мне сразу обозначили границы.

— Это обычная физиология, — тихо сказал Павел. — У меня просто давно никого не было. Ты знаешь…

Умная девушка немедленно бы ушла. Даже не умная, а обладающая минимальным самоуважением. А я, конечно, не двинулась с места.

Легким толчком Павел опрокинул меня на постель.

Я боялась, что он и правда не станет со мной церемониться, но нет. Он был очень нежен. Периодически в нем просыпалось что-то неуправляемое, звериное, но в эти моменты он чуть отстранялся, делал глубокий вдох, а потом снова ласкал меня так, будто я была изящным цветком, способным сломаться от грубого прикосновения.

Это было так странно!

Павел покрыл поцелуями все мое тело. Его пальцы прочертили на моей коже сотни горячих дорожек. А потом наконец случилось главное. Он сделал меня своей.

Мне почти не было больно. Наверное, потому что я изнемогала от желания. Крошечные разводы боли уже через минуту смыло волной наслаждения. А еще я почувствовала такую безумную эйфорию, что мне стало не по себе. Я вдруг поняла, что люблю Павла. Что его счастье для меня важней собственного. Я поняла, что даже если после всего случившегося он станет меня презирать, я ни минуту не пожалею об этой нашей ночи. Ведь ему было хорошо со мной. Так же хорошо, как и мне с ним.

Когда все закончилось, мы несколько минут лежали обнявшись. Павел легонько ерошил мои волосы, утыкался в них носом.

— Ты очень вкусно пахнешь, — пробормотал он, и я вдруг испугалась.

Мне показалось, что сейчас он обязательно разрушит волшебство очередной колкостью. Я не хотела этого допустить. В груди разлился легкий, едва уловимый холодок. Внутренний голос стал нашептывать, что лучше уйти, дабы сохранить эту ночь в памяти в ее упоительном совершенстве.

Я осторожно отодвинулась от Павла и сползла с кровати. Мои руки нащупали халат.

— Что? Какого черта? — Павлу явно что-то не понравилось.

Я обернулась. Он разглядывал розовое пятно на простыне.

Упс!

Павел прерывисто вздохнул и перевел взгляд на меня:

— Я у тебя первый, да? А я-то думал, показалось.

Ну вот! Не успела уйти вовремя. А счастье было так близко…

— Это, наверное, рана на плече открылась, — попыталась соврать я и для пущей убедительности захлопала ресницами.

— Не надо держать меня за идиота! — прохрипел Павел, а потом сжал ладонями голову так, будто у него вдруг разыгралась мигрень. — Почему ты ничего не сказала? О таком, вообще-то, надо предупреждать.

— Зачем? Ты бы позвал цыган и устроил фейерверк?

— Если бы я знал, что у тебя никого не было, — никогда бы к тебе не притронулся. Я бы не посмел.

Он на мгновение закрыл глаза:

— Черт! Теперь я чувствую себя старым развратником. Мне и в голову не приходило, что ты девственница. Ты так смотрела всегда. Так прижималась! Да и этот твой флирт с Георгием… Я и правда поверил, что ты одна из тех девушек, для которых переспать — это так, мелочь, даже не повод для знакомства.

На лице Павла проступил целый коктейль чувств: удивление, обескураженность, сожаление. Его руки в исступлении скомкали простынь.

— Так может я такая и есть, — пробормотала я, напяливая халат и завязывая пояс. — Все с чего-то начинают.

— Но почему сейчас? Почему со мной? — он так на меня посмотрел, словно хотел просветить взглядом, как рентгеном.

Я обхватила плечи руками и натянуто улыбнулась:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Считай, что тебя выбрал генератор случайных чисел. И не стоит так волноваться: то, что ты первый, не накладывает на тебя никаких обязательств.

Он закусил губу и покачал головой. А потом его лицо вдруг приобрело раздосадованное выражение.

— Не вздумай в меня влюбиться!

— Я и не собиралась.

— Говорят, люди почти всегда привязываются к своим первым партнерам.

— Фигня! — заверила я, отступая к двери. — И вообще, ты мне уже порядком надоел своей болтовней. Спокойной ночи!