Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

— И когда это его превосходительство отдыхать изволятъ? думалъ дежурный чиновникъ, сидя на диван и положивъ свою голову на спинку дивана, чтобы удобне было вздремнуть. — Скверно нашему брату! Дежурить, напримръ, очень скверно, а быть губернаторомъ тоже очень тяжело…. Не хочу я быть губернаторомъ: спать некогда! сказалъ онъ уже засыпая. И снятся ему старушка мать и дв молодыя, хорошенькія невсты-сестры. Онъ пришелъ со службы, онъ сильно усталъ, а он жалуются ему и на сырую и бдную квартиру, и на скверный обдъ, и на нищенскія платья, и что скучно имъ, и что не бываютъ он въ театр, что не берутъ ихъ замужъ…. а онъ отвчаетъ, что если-бы онъ захотлъ, то могъ-бы сдлаться губернаторомъ, обогатить и себя, и ихъ, такъ какъ онъ у губернатора дежуритъ, и губернаторъ его очень любитъ, но…. но онъ не хочетъ быть губернаторомъ, такъ какъ губернаторъ спитъ очень мало, а онъ любитъ спать и хочетъ спать.

Глава III Помщикъ Дмитрій Ивановичъ Рымнинъ и ею семейство. — Парламентъ за чайнымъ столомъ подъ предсдательствомъ Софіи Михайловны, конецъ котораго происходитъ въ зал

I.

Кожуховъ возвращался отъ губернатора, составляя въ ум планъ записки объ усиленіи губернаторской власти. Онъ такъ углубленъ былъ въ обдумываніе записки, что только по привычк пришелъ къ своей квартир.

— Прямо домой, и за работу, подумалъ онъ, когда остановился у своей квартиры и, какъ всегда, прежде чмъ позвонить, окинулъ взглядомъ большой двухъ-этажный домъ, стоявшій визави съ тмъ, въ которомъ онъ жилъ. — А у Софіи Михайловны во всхъ окнахъ огонь…. Зайду на самое короткое время, сказалъ Кожуховъ и началъ переходить чрезъ улицу къ большому дому, освщенному во всхъ окнахъ верхняго этажа и принадлежавшему Дмитрію Ивановичу Рымнину.

Дмитрій Ивановичъ Рымнинъ былъ богатый помщикъ: его имнія были во всхъ почти уздахъ С-нской губерніи, а въ город онъ имлъ прекрасный домъ, въ которомъ жилъ самъ, и другой громадный домъ на главной улиц, въ которомъ помщалась лучшая въ город гостинница. Самъ Рымнинъ былъ настоящій русскій баринъ въ лучшемъ смысл этого слова: честный, искренній, хорошо образованъ, разговорчивъ, пользовавшійся почти всеобщею любовью за гостепріимство и доброту. Окончивъ курсъ въ кадетскомъ корпус, онъ прослужилъ въ гвардіи десять лтъ и въ чин полковника вышелъ въ отставку, потому что ему не позволено было хозяйничать въ полку, какъ онъ хотлъ, а онъ не хотлъ хозяйничать, какъ приказывалось. Посл отставки онъ провелъ три года за границей и потомъ, безвыздно, зажилъ въ город, навдываясь разъ-два въ годъ въ свои имнія. До рожденія земства, онъ былъ одно трехъ-лтіе губернскимъ предводителемъ, и, какъ его не просили, не захотлъ баллотироваться на второе трехъ-лтіе, потому что и предводитель, по его словамъ, не можетъ вести дворянскія дла, какъ повелваютъ долгъ и честь, а согласовать дятельность предводителя съ отжившими, по его словамъ, постановленіями о дворянств — онъ не хотлъ. Теперь онъ членъ губернской управы, гласный, почетный мировой судья и сочинитель, какъ называетъ его жена: онъ пишетъ громадный трудъ «объ образахъ правленія въ Европ и Америк и о причинахъ, способствующихъ прогрессивному измненію оныхъ». Онъ высокаго роста, хорошо сложенный старикъ, ему далеко за пятьдесятъ, съ длинной сдой бородой, живыми темными глазами и такими же движеніями, голосъ его громкій и порядочно сиплый. Первую свою жену онъ схоронилъ лтъ шесть назадъ, и отъ нея осталась ему дочь, которой теперь 17–18 лтъ. Звали ее Катериной Дмитріевной, но отецъ всегда звалъ ее Екатериной. Она была очень похожа на отца высокимъ ростомъ и хорошимъ сложеніемъ.