Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

«Жители города С-нска только теперь стали понемногу успокоиваться и распаковывать свое имущество, а до этого времени жили почти приговоренными къ смерти: дни и ночи проводили безъ сна, карауля дома и имущество; если же кто, измученный усталостью отъ тревоги безпокойныхъ ночей, ложился спать, то былъ въ полной увѣренности, что его разбудитъ набатъ на пожаръ, хотя съ 4-го по 12-е не было ни одного пожарнаго случая. Тревога и волненіе поддерживались подметными письмами, въ которыхъ то и дѣло угрожалось городу сжечь его, несмотря ни на какую бдительность жителей; носились слухи, что собираются сжечь мостъ черезъ рѣку, чтобы разобщить городъ. Подъ конецъ недѣли военное начальство не стало довѣрять этимъ письмамъ и, чтобы нѣсколько успокоить жителей, 11-го числа выслало въ городской садъ оркестръ музыки и хоръ пѣсенниковъ, которые развлекали публику болѣе трехъ часовъ. Мѣра эта подѣйствовала благотворно: многіе получили увѣренность, что дѣйствительно бояться нечего, и стали-было распаковывать свое имущество. Но на другой день, рано утромъ, разнесся по городу слухъ, что за рѣкой подожженъ домъ купца Николаева, хотя и неудачно. Жители опять взволновались и, припоминая случай съ домомъ чиновницы Игнатьевой, который сгорѣлъ на слѣдующую ночь, несмотря на мѣры предосторожности, принятыя домохозяевами съ вечера, послѣ неудавшагося утромъ поджога, — съ величайшимъ страхомъ ожидали ночи, тѣмъ болѣе, что погода этотъ разъ была весьма вѣтряная и, потому, угрожала распространенію пожара, еслибы домъ Николаева опять загорѣлся. Домъ былъ окруженъ со всѣхъ сторонъ караульными и сторожами; самъ хозяинъ не спалъ и ходилъ кругомъ дома, наблюдая за бдительностью караула, но въ 12 часовъ, лишь только хозяинъ отвернулся на нѣсколько часовъ отъ дома, чтобы посмотрѣть на свой магазинъ, — какъ тотъ же амбаръ, который поджигали утромъ, опять загорѣлся. При быстромъ вѣтрѣ онъ сгорѣлъ до основанія, несмотря на усилія пожарной команды. Жители получили убѣжденіе, что никакія мѣры предосторожности не могутъ уже спасти городъ отъ угрожающей ему гибели. Однако пожары съ того времени не повторялись, если не считать одной попытки къ поджогу мясныхъ рядовъ, которая едва ли могла повести къ чему-либо существенному. Огонь и пукъ соломы, по разсказамъ, положены были на бревнахъ, лежащихъ возлѣ лавокъ, и потому тотчасъ же были замѣчены и взяты полиціей вмѣстѣ съ поджигателями, какими-то двумя малолѣтними дѣтьми, мальчикомъ и дѣвочкой, показавшими, будто бы, что заставилъ ихъ сдѣлать это какой-то господинъ, обѣщавшій дать денегъ. Но еще прежде этого полиція задержала трехъ неизвѣстныхъ, изъ которыхъ одинъ оказался польскимъ дворяниномъ изъ Галиціи, другой — жителемъ города Кракова, а третій — бродягой, не помнящимъ родства. Все это извѣстно пока лишь по слухамъ; но какъ бы ни были скудны слухи о взятыхъ поджигателяхъ, городъ сталъ гораздо спокойнѣе, вѣря несомнѣнно, что полиція напала наконецъ на слѣдъ поджигателей. Нельзя не замѣтить, что съ того времени, когда задержаны были упомянутыя лица, въ городѣ перестали говорить о подметныхъ письмахъ. Это и, главнымъ образомъ, то, что пришли войска и разставлены побаталіонно въ разныхъ частяхъ города, окончательно успокоило жителей. Ночью городъ обходятъ патрули и часовые охраняютъ овраги и закрытыя мѣста, способствующія незамѣтному приближенію къ близлежащимъ, большею частію ветхимъ и старымъ, строеніямъ. Жители впрочемъ продолжаютъ выставлять стражу.

„Но этимъ дѣло не кончилось. Успокоившись, жители начали хладнокровно обдумывать всѣ случившіеся факты во время этого тревожнаго времени и громко начинаютъ дѣлать выводы объ истинной причинѣ пожаровъ и объ истинномъ поджигателѣ. Я не могу назвать его, не могу передать того, что говорятъ почти всѣ въ городѣ, Я скажу только, что, по мысли одного горожанина, собирается капиталъ (собрано уже болѣе 300 руб.) тѣмъ свидѣтелямъ, которые не побоятся явиться куда слѣдуетъ и уличить настоящихъ поджигателей (настоящихъ подчеркнуто въ корреспонденціи). Замѣчательно еще и то, что самые исправные взносы въ губернское казначейство подушной подати поступали изъ уѣздовъ, наиболѣе пострадавшихъ отъ неурожая и голода. Какія у насъ на Руси бываютъ странности!“

Вотъ и все, что авторъ можетъ сказать о тревогахъ города лѣтомъ. Онъ можетъ только повторить съ корреспондентомъ: какія у насъ на Руси бываютъ странности!

Часть четвертая Воздастся каждому по дѣламъ его

ГЛАВА I Бѣдненькія швеи и модистки! — Судъ надъ приставомъ Ахневымъ и страданіе на судѣ и отъ суда князя Король-Кречетова. — Тріо за обѣдомъ

I.