Подсказчик

– Я не говорю, что мне плевать, я сказал, меня не интересует его «вызов». Это разные вещи. Он держит нас на коротком поводке только потому, что речь идет о спасении девочки. А ты зря говоришь, что он не страдает нарциссизмом. Ему необходимо наше внимание, только наше, понимаешь? Журналисты сойдут с ума, если он подаст им знак, но Альберту это не нужно. По крайней мере, пока.

– Потому что мы не знаем, какой финал он задумал?

– Именно.

– Но я уверена, Альберт сейчас пытается привлечь внимание к вам. Я думаю про Бенджамина Горку.

– Про Уилсона Пикетта?

– Расскажи мне об этом.

– Ты же читала дело.

– Борис мне сказал, у вас были какие-то трудности.

Стерн резко отшвырнул окурок:

– Борис иногда сам не знает, что говорит!

– Давай, Стерн, расскажи мне, как было на самом деле. Между прочим, не только я интересуюсь этим делом. – И она рассказала про папку, которую видела среди бумаг Теренса Моски.

Стерн задумался:

– Ладно. Только учти: удовольствия тебе это не доставит.

– Я не ради удовольствия спрашиваю.

– Когда мы поймали Горку, то начали просеивать сквозь сито его жизнь. Он жил в основном в грузовике, но при обыске мы нашли у него чек на закупку большой партии продуктов. Мы подумали, он готовится слинять и отсидеться где-нибудь. Не иначе почуял, как кольцо вокруг него сжимается…

– Но это было не так?

– Через месяц после ареста вдруг поступило заявление о пропаже проститутки.

– Ребекки Спрингер.

– Да. И якобы пропала она где-то перед Рождеством.

– То есть когда схватили Горку.

– Примерно. А работала она в тех местах, где он проезжал на грузовике.

О дальнейшем Мила сама догадалась.

– Он держал ее в какой-то норе, и продукты закупал для нее.

– Мы не знали, где это и сколько она еще продержится. Поэтому стали допрашивать его.

– А он, естественно, отрицал.

– Ничуть не бывало, – покачал головой Стерн. – Он во всем признался. Но сказать, где он ее прячет, согласился только при одном условии. Чтобы на допросе присутствовал доктор Гавила.

Мила не поняла:

– И в чем проблема?

– Проблема в том, что доктора Гавилу мы не могли найти.

– А Горка откуда узнал об этом?

– Да он не знал, гад такой! Мы с ног сбились, искали его всюду, а время уходило. Борис каким только хитростям не подвергал этого ублюдка…

– Ну и что, сумел расколоть?

– Нет, но мы прослушали записи предыдущих допросов. Там Горка вскользь упомянул старый склад и колодец. Так Борис нашел Ребекку Спрингер. Сам.

– Но она уже умерла от голода?

– Нет. Она перерезала себе вены крышкой консервной банки, которую Горка оставил ей с партией продуктов. И мало того… судебный врач сказал, что она покончила с собой буквально за два часа до появления Бориса.

Мила похолодела, но все-таки не удержалась от вопроса:

– И где же все это время был Гавила?

Стерн усмехнулся, но лишь для того, чтобы скрыть истинные чувства.

– Его нашли спустя неделю в туалете автозаправочной станции. Вызвали «скорую». Он был в алкогольной коме. Оставил сына на няньку и уехал из дому, чтобы опомниться после ухода жены. Когда мы пришли к нему в больницу, его нельзя было узнать.

Этот рассказ, пожалуй, объяснил ей причину необычной привязанности полицейских к такому сугубо штатскому человеку, как Горан. Людей сближают драмы, а не успехи, подумала Мила. И ей тут же вспомнилась фраза, которую она слышала от Горана, после того как он догадался, что Рош обманул их насчет Джозефа Б. Рокфорда: «Мы думаем, что хорошо знаем людей, с которыми постоянно общаемся, а на самом деле ничего о них не знаем».

Как это верно! Она при всем желании не смогла бы представить себе Горана в том положении, в котором его нашли. Пьяного, не в себе. На миг ей стало противно, и она поспешно сменила тему:

– Почему вы назвали дело «Уилсон Пикетт»?

– Чем плохое имя?

– Насколько я понимаю, Гавила предпочитает оставлять преступникам настоящие имена, чтобы их личность не была слишком расплывчатой.

– Да, как правило, – подтвердил Стерн. – Но в тот раз он сделал исключение.

– Почему?

Спецагент взглянул на нее в упор:

– Да не ломай ты себе голову, ничего тут экстраординарного нет. Я могу тебе сказать, но если хочешь докопаться до истины, то придется тебе сделать кое-что самой.

– Я готова.

– В деле Бенджамина Горки был один редчайший случай. Тебе не приходилось сталкиваться с человеком, который спасся от серийного убийцы?

36

От серийного убийцы спастись нельзя.

Плачь, умоляй, отчаивайся – ничто не поможет. Все это, наоборот, увеличивает садистское наслаждение убийцы. Единственная возможность для жертвы – побег. А страх, паника, невозможность понять происходящее играют на руку хищнику.

И все-таки в очень редких случаях серийный убийца не доводит свое дело до конца. Это происходит потому, что в последний момент внезапно включается тормоз: какой-то жест или фраза жертвы останавливают его.

Вот так уцелела Синтия Перл.

Мила приехала к ней в маленькую квартирку, которую та снимала в жилом доме неподалеку от аэропорта. Квартирка скромная, но в ней чувствуется главное достижение заново родившейся Синтии. Прежняя сплошь состояла из негативного опыта, повторяющихся ошибок и неправильного выбора.