Подсказчик

Она отвела глаза, как будто боялась, что ее засосет эта бездна. Затем открыла боковой ящик. Внутри обнаружилась папка. Мила вытащила ее, положила поверх уже просмотренных и тут же поняла, в чем ее отличие. Судя по дате, она касалась дела, которым занимался Гавила до похищения девочек.

Помимо документов в ней было несколько аудиокассет.

Мила сперва принялась за бумаги; аудиокассеты она прослушает потом, если сочтет нужным.

Папка содержала переписку между директором тюрьмы, неким Альфонсом Беранже и канцелярией прокурора. Речь в ней шла о странном поведении заключенного, чье имя неизвестно; его называли по номеру дела.

РК-357/9.

На него наткнулись около четырех месяцев назад двое полицейских: ночью без одежды он блуждал по сельской местности. Назвать себя представителям власти он с первых же минут отказался. Судя по отпечаткам пальцев, раньше по уголовным делам не проходил. И судья назначил ему срок за противодействие силам правопорядка.

Теперь он отбывает срок.

Мила взяла одну аудиокассету: интересно, что в ней? На этикетке только время и дата. Потом позвала Стерна и поведала о своей находке.

– Вот, послушай, что пишет начальник тюрьмы. «С момента поступления в исправительное заведение заключенный РК-357/9 ни разу не нарушил дисциплину и неизменно соблюдал тюремный распорядок. По характеру этот человек довольно замкнут и не склонен к общению с окружающими. Возможно, именно поэтому никто до сих пор не заметил странного поведения, лишь недавно привлекшего внимание одного из наших надзирателей. Заключенный РК-357/9 протирает суконной тряпочкой все предметы, с которыми соприкасается, собирает все волоски, выпадающие у него за день, до блеска начищает столовые приборы и унитаз всякий раз после их использования». Что скажешь?

– Даже не знаю. Моя жена тоже помешана на чистоте.

– Ладно, слушай дальше: «Иными словами мы имеем дело с маньяком гигиены или же – что более вероятно – с человеком, который ни под каким видом не желает оставлять органический материал. Вследствие этого у нас возникли серьезные подозрения, что заключенный РК-357/9 совершил особо тяжкое преступление и намерен помешать нам получить анализ ДНК для его опознания». Ну, каково?

Стерн взял у нее документ и перечитал.

– Это было в ноябре… Но здесь не написано, удалось ли им в итоге что-либо выяснить.

– «Однако, как Вам хорошо известно, мы не имеем возможности заставить заключенного РК-357/9 пройти упомянутое обследование».

– И как они поступили?

– Попытались добыть волосы или другой материал для ДНК, устраивая ночные обыски в камере.

– Его содержали в одиночке?

Мила пробежала глазами листки в поисках соответствующих сведений.

– Ага, вот. «До нынешнего дня он содержался в одной камере с другим заключенным, который явно содействовал ему в сокрытии биологических следов. Но мы пресекли это сообщничество, переведя его в одиночную камеру, о чем уведомляю вас».

– Так удалось им взять ДНК или нет?

– Похоже, он оказался хитрее их: всякий раз они заставали камеру в безукоризненной чистоте. Но потом заметили, что он разговаривает сам с собой и поставили ему жучка.

– А при чем тут доктор Гавила?

– У него спрашивали совета как у эксперта.

Стерн задумался:

– Думаю, надо прослушать кассеты.

На шкафу в кабинете стоял старенький магнитофон, на котором Горан вроде бы записывал устные соображения. Мила протянула Стерну кассету; тот вставил ее в гнездо и нажал клавишу воспроизведения.

– Постой.

Стерн недоуменно обернулся и увидел, как она побледнела.

– Черт возьми!

– Ты что?

– Имя.

– Какое имя?

– Имя заключенного, с которым он поначалу сидел в одной камере.

– Ну?

– Его звали Винсент. Винсент Клариссо.

44

Альфонс Беранже оказался шестидесятилетним старичком с по-детски припухлыми чертами лица. Но лицо это было вечно пунцовым из-за купероза, густо укрывавшего его нос и щеки. Всякий раз, как он улыбался, глаза превращались в щелочки.

Исправительным учреждением он руководил двадцать пять лет; ему оставалось несколько месяцев до пенсии. Он был страстный рыбак, и в углу его кабинета всегда стояли удочка и ящик с крючками и наживкой. Вот уже совсем скоро он безраздельно отдастся любимому делу.

Окружающие считали Беранже славным малым. За годы его управления в тюрьме не было ни одного эксцесса с применением насилия. С заключенными он вел себя по-человечески, и его подчиненные редко прибегали к телесным наказаниям.

Альфонс Беранже читал Библию, будучи атеистом. Однако верил во второй шанс и не раз повторял, что при желании каждый заслуживает снисхождения, какой бы проступок он ни совершил.

За ним закрепилась слава честнейшего человека, пользующегося всеобщим уважением и пребывающего в мире с самим собой. Но с некоторых пор он совершенно лишился сна. Жена говорила, что это в преддверии выхода на пенсию, но он-то знал, что это не так. Его мучило и не давало сомкнуть глаз приближение роковой даты, когда он будет вынужден отпустить на волю заключенного РК-357/9, так и не узнав, какое преступление тот совершил.

– Это какой-то… уникум, – говорил он Миле, направляясь вместе с ней в крыло одиночных камер.

– В каком смысле?